Трагический январь. Президент Токаев и извлечение уроков

— Президент вышел?

Получив утвердительный ответ, министр буквально вывалился из машины и бегом направился в сторону возбужденных людей, радостно приветствовавших Горбачева. Признаться, такой прыти от Шеварднадзе, к тому времени разменявшего седьмой десяток лет, я никак не ожидал. Горбачев и его супруга с большим удовольствием общались с китайскими студентами, расспрашивали их о житье-бытье, говорили о перестройке и демократии, желали успехов. Студенты же просто млели от восторга, ведь они не то что лицезрели, но даже разговаривали со своим идолом.

Протиснувшись через плотное заграждение охранников и ликующую толпу молодежи, Шеварднадзе приблизился к Горбачеву и стал уговаривать его вернуться в машину. Тот с явной неохотой подчинился настойчивым уговорам своего министра, после чего кортеж продолжил путь в резиденцию».

Студенты всячески заманивали к себе Горбачева, просили его выступить перед ними на площади Тяньаньмэнь, гарантируя порядок и безопасность. Официальные власти были, разумеется, против. Окружение Михаила Сергеевича тоже не советовало ему этого делать. Если бы Горбачев поддержал восставших пекинских студентов, это принесло бы ему уважение всех правозащитных организаций в мире, но межгосударственные отношения с Китаем были бы испорчены надолго. Сразу после отъезда Горбачева в некоторых районах Пекина ввели военное положение.

Вот как развивались события.

16 мая Горбачева принял Дэн Сяопин. Это было историческое событие. Разговор с Дэном сам по себе дорогого стоил.

Токаев:

«Китайско-советская встреча состоялась 16 мая 1989 года в здании Всекитайского собрания народных представителей.

Пожимая руку Михаилу Горбачеву, Дэн Сяопин сказал:

— Мы должны закрыть прошлое, открыть будущее.

Эта простая фраза ознаменовала начало пути к нормализации отношений между двумя социалистическими державами, вступившими на путь реформ.

Мне довелось быть участником этой исторической встречи в верхах. По поручению руководства МИД я отвечал за стенографическое оформление переговоров, поскольку в такого рода мероприятиях пользоваться диктофонами категорически запрещено. Поэтому хорошо запомнил состав участников саммита.

С советской стороны, помимо самого президента, на нем присутствовали члены Политбюро Александр Яковлев и Эдуард Шеварднадзе, председатель Госплана Юрий Маслюков, министр здравоохранения Евгений Чазов, заместитель министра иностранных дел Игорь Рогачев, посол Олег Трояновский и Евгений Примаков.

Китайская сторона была представлена менее внушительно, так как премьер-министр и другие официальные лица были заняты умиротворением студентов, возбужденных прибытием в Пекин «отца перестройки». Но присутствие Дэн Сяопина делало это обстоятельство малозначительным.

Он в основном и говорил, оставив разговорчивого Горбачева в непривычной для него роли слушателя. Это был монолог мудрого человека, много видевшего в своей сложной и бурной жизни.

Вспоминая свою полемику с Микояном и Сусловым, он сказал главе супердержавы:

— Вы, наверное, в то время на комбайне работали?

На эту ироничную фразу Горбачев выдавил из себя:

— Но мы уже в то время интересовались политикой.

Смысл высказываний Дэн Сяопина сводился к тому, что Китай испокон веков был объектом угнетения, дискриминации и третирования со стороны иностранных держав, в том числе России. Затем ее политику взял на вооружение Советский Союз. Китай готов нормализовать отношения с ним на условиях равноправия, старые времена должны уйти в безвозвратное прошлое.

Дэн Сяопин плохо понимал советского переводчика и поэтому полагался на помощь китайского дипломата Гун Цзяньвэя, блестяще владевшего русским языком и отличавшегося хорошей, внятной дикцией. Но в какие-то моменты он обращался и к своей дочери, которая четко выговаривала ключевые фразы на правое ухо, так как Дэн Сяопин имел трудности со слухом. Это позволило советскому министру здравоохранения вынести вердикт на основе визуального наблюдения: китайский лидер чувствует себя плохо и больше года не протянет. Дэн Сяопин умер в феврале 1997 года, спустя 8 лет после встречи с Горбачевым.

Советский президент был сильно раздражен содержанием беседы с Дэн Сяопином. После переговоров он в кругу сопровождавших его лиц бросил фразу:

— Этот старик порядком надоел мне своими поучениями.

Нам же, профессиональным китаеведам, было хорошо известно, что “старик” не считал Горбачева равным себе государственным деятелем, а рассматривал его как легковесного и неподходящего для руководства такой крупной державой, как СССР.