Трагикомедия бродяги любви

Почему-то Джовано боялся этого рокового момента даже больше, чем Генриетта, он считал, что такая благородная прекрасная юная леди, как Генриетта, никогда не выйдет за него, что она выберет себе ровню, а незадачливый герой-любовник так привязался к юной нежной аристократке, что не представлял, как он будет жить без неё.

Ведь куртизаном, как раньше он уже не сможет работать, он больше не сможет жить с другой женщиной, он понял это по тому отвращению, которое испытал к Иветте, что любая женщина, не похожая на его прекрасную Генриетту, будет вызывать у него отторжение в любовных делах. И это отсутвие ясности будущего пугало молодого человека…

… Джовано иногда становился от этого очень задумчивым. Один раз во время уроков фехтования для Генриетты он забылся, и юная леди ловко покатила его на траву с весёлыми добрым смехом:

– Джованни, милый, ты проиграл, ученица превзошла учителя! Ты что это сегодня такой сонный и хмурый?

…А Джовано лишь неловко улыбнулся с печалью в огромных светло-табачных глазах и ласково пошутил:

– Дорогая, я просто сейчас поддавался тебе, как истинный джентльмен красивой и умной леди!

Но скоро между Риччи и Казановой случилось объяснение, которое сблизило их душевно ещё сильней, будто уже не ниточкой, а толстым корабельным канатом…

…В тот день была солнечная тёплая приятная погода, Джовано, который стал чаще прятаться в своём кабинете за чтением и сочинительством, (хотя потом всё равно делился своими новыми достижениями с Генриеттой) вдруг повеселел и пригласил юную возлюбленную на конную прогулку.

Они романтично скакали верхом, непринуждённо общались, Джованни мило шутил и говорил оригинальные комплименты…

… Они не заметили, как за приятной беседой сошли с привычного маршрута, и скакали уже долго и далеко, наслаждаясь теплом солнышка и красивой природой, в такт которой звучал цокот копыт…

… Вдруг Генриетта с удивлением в больших глазках-шоколадках и любопытством на нежном юном личике со вздёрнутым носиком воскликнула:

– Джованни, милый, смотри, мы случайно забрели в бедные районы! Ты же где-то тут жил? Может, тебе хочется разыскать родительский дом и увидеться со своей семьёй?

Джовано в лице поменялся, светло-карие глаза расширились и наполнились слезами, а непривычно нежное личико так резко побелело, что, казалось, он сейчас сознание потеряет! А правая рука юноши непривычно подрагивала…

Но Казанова нашёл в себе силы прервать неловкое молчание и ответить любимой:

– Нет, милая, Генриетта, мне нечего там искать, скажи, зачем мне ехать к родителям, если они меня никогда не хотели видеть? Зачем мне ехать к людям, для которых я всегда был лишним, чужим человеком? Я же ведь их всё равно люблю, хоть они и забыли свой грех, зачем мне только страдания и унижения себе причинять, если они надо мной таким только посмеются! Если бы хоть я, вопреки их прогнозам выучился и занял почётную и денежную должность, был бы победителем, то тогда можно было бы попробовать объясниться и примириться, а так как я опозоренный, падший куртизан, появлюсь перед ними? Только злые насмешки слушать, стыдиться себя? Зачем это мне? Нет, милая, давай лучше повернём в другую сторону и уедем отсюда подальше, чтобы в хорошем настроении продолжать прогулку…

… Генриетта немножко удивилась, но посочувствовала в душе Джованни, и они повернули своих лошадей в другу сторону, затем долго, с полчаса ехали, совершенно молча, и странная бледность Джованни так и не проходила, было видно, что бедные районы всколыхнули в нём неприятные воспоминания и старые душевные раны. Потом Генриетта и Джовано нашли хорошую лужайку для пикника, спешились, мило обустроились здесь на одеяле, и только тогда Генриетта решилась задать возникшие у бедных районов вопросы:

– Джованни, милый, я, если честно, не совсем поняла ситуацию, получившуюся сегодня у бедных районов. Да, ты рассказывал о своей неблагополучной семье, где жестокие родители сначала сделали из тебя прислугу, а потом, проявив, как я считаю, просто преступное хладнокровие, в одиннадцать лет отдали на воспитанию меценату аббату Гоцци. И аббат почему-то выгнал тебя в четырнадцать лет и не подумал, что ты мог погибнуть, вместо того, чтобы, как положено меценату, растить и обучать до совершеннолетия. Я бы тоже была обижена на таких жестоких родителей на твоём месте, но мне не понятно твоё нежелание с ними встретиться. Да, обида, но ты сам говорил, что не можешь понять причины их такого бездушного отношения, я бы на твоём месте из принципа даже просто нашла бы их и потребовала объяснения такой хладнокровности. Высказала свои претензии! А ты бежишь оттуда, будто… тебе стыдно за что-то перед ними! Я считаю, что таким непутёвым родителям должно быть стыдно перед тобой! А братья и сёстры сводные, наверное, среди них у тебя были близкие? Ты же дружил с кем-то из братьев и сестёр сводных? Неужели тебе не хочется узнать о том, как сложились их судьбы?