Трагикомические новеллы

Матильда как нельзя более любезно упрекнула Ипполито в том, что, будучи лучшим из ее друзей, он не выехал ей навстречу, как сделали самые почтенные люди при дворе и в городе. Ипполито поклялся, что он только что услышал о ее благополучном возвращении и прибавил, что если бы даже он знал это раньше, то не явился бы ей навстречу и побоялся бы омрачить своим несчастным видом всеобщую радость. Матильда уверила Ипполито, что он омрачил бы ее радость, если бы она его не застала. Она настоятельно просила его принять участие в ее неожиданных радостях, подобно тому, как он всегда принимал участие во всех ее бедствиях, и прибавила, что так как она решила выйти замуж, познав по горькому опыту, что молодая принцесса, не имеющая родителей, нуждается в могущественном супруге, который защищал бы ее, и так как она уже присмотрела того, кого она намерена сделать князем Тарентским, — она желает, чтобы он оказал ой честь присутствовать на ее свадьбе, которую она не хочет справлять без него. Просперо как главное заинтересованное в этом деле лицо присоединился к просьбам своей возлюбленной и против обыкновения весьма учтиво разговаривал со своим соперником и всячески обласкал его.

Безутешный несчастливец толкует все к своей невыгоде, подобно тому как безнадежный больной видит яд в любой хорошей пище. Ипполито счел изъявления учтивости в речах Матильды новым жестоким испытанием, которому она хотела его подвергнуть. Он не мог понять, отчего Матильда столь безжалостна, что хочет сделать его зрителем ее бракосочетания. Он не знал, что ответить, и смотрел на нее с изумлением. Преданный Фульвио был столь же возмущен, как и Ипполито, он издавал всяческие проклятия, находясь позади своего господина, и, ругаясь на чем свет стоит, шепнул ему на ухо, чтобы он не ходил туда и что Матильда бесстыдница, что приглашает его на свою свадьбу с Просперо. Матильда между тем возобновила свои просьбы в такой настойчивостью, что Ипполито не мог ей отказать. Она пожелала, чтобы он тотчас же сел на коня, которого ему подвели; возможно, что тогда у кавалера не было даже сапог.

Итак, Ипполито, весьма смущенный и расстроенный, очутился на коне подле Матильды, находившейся между ним и Просперо. Принцесса продолжала очень любезно беседовать с Ипполито; она преувеличила то, чем была ему обязана, и поведала всем, кто был достаточно близко и мог ее слышать, доблестные подвиги, какие совершил Ипполито, сражаясь с грабителями, напавшими на него ночью, и сражаясь с маврами, на которых, хотя и более многочисленных, он напал днем с небольшим отрядом мало приученных к войне крестьян. Просперо перебил Матильду и некстати рассказал ей, с какой быстротой преследовал он в ночь, когда Руджеро был взят под стражу, того Калисто, о котором мы вам упоминали, бывшего доверенным лицом в сношениях между первым министром и врагами государства. Матильда уделяла Просперо мало внимания и все время обращалась к Ипполито, хотя он почти не отвечал на все, что она ему говорила. Но Просперо, снова заводя речь об одном и том же, заставлял себя слушать, хотя и докучал всем: он болтал без умолку о всех предметах, какие попадались навстречу, и по поводу всех вещей, какие говорились, и все время вставлял в беседу напоминание о важной услуге, которую он оказал государству и Матильде, погнавшись за Калисто.