Трагикомические новеллы

Едва спешившись там, он встретил некоего неаполитанского дворянина, отправлявшегося наудачу искать Матильду, подобно многим другим, которых король разослал по всей Италии, дабы попытаться найти ее. Ипполито узнал от него, что Руджеро впал в немилость, и каким образом была признана невиновность Матильды, и как король приказал разыскать ее, и словом все, что произошло в Неаполе с тех пор, как Ипполито уехал оттуда; не узнал он только о пылкой любви короля к прекрасной Ирине, что всем было известно и о чем кавалер умолчал перед Ипполито из чрезвычайной скромности, или уж не знаю почему. Вы можете себе представить, как обрадовалсяс Ипполито, столь великодушный и любивший Матильду больше, чем самого себя, услыхав о такой великой перемене в ее судьбе, хотя он вместе с тем узнал, что его участь стала от этого еще более злополучной: кавалер уверил Ипполито, что король обещал Просперо женить его на принцессе, как только она вернется в Неаполь. Это последнее известие удержало несчастного Ипполито от возвращения ко двору, заставило его возненавидеть жизнь и столь усиленно избегать встречи с какими бы то ни было людьми, что он последний в королевстве узнал, что сестра его, по общему мнению, приобрела над королем безраздельную власть. Матильду между тем все не находили, и хотя дворянин, повстречавшийся Ипполито, отправился в Анкону, где, как указал ему Ипполито, он ее оставил, этот дворянин не мог ничего разузнать о ней, несмотря на все свои старания.

Стала ходить упорная молва о смерти принцессы, причем рассказывали даже, как это случилось; молва дошла до Ипполито, который от этого тяжело заболел. Наконец его тело немного окрепло, хотя дух был по-прежнему болен. Он катался иногда верхом вдоль морского берега, и во время одной из этих печальных прогулок после долгих размышлений о несчастьях своей жизни он решил кончить ее, отправившись на войну, которую греческим государям приходилось вести тогда с турками, в ту пору уже начавшими распространяться по Европе.

Матильда была наконец найдена, и Ипполито так обрадовался, что подарил своего коня, единственное имущество, какое у него оставалось на свете, тому, кто принес это известие. В тот же день слуга Фульвио вернулся к нему и очень удивился, увидев своего господина чрезвычайно грустным и в весьма бедственном положении, тогда как во всей Италии только и говорили, что о той большой власти, какую его сестра Ирина имела над королем, и о любви к ней короля. Он поведал Ипполито имя князя, к которому удалилась Матильда, рассказал, как Просперо приехал к ней по поручению короля, чтобы отвезти ее обратно в Неаполь, и, следуя доброму обычаю слуг, которые всегда спешат сообщить своим господам скверную новость, преувеличил ту радость, какую выказала Матильда при виде Просперо, и то расположение, какое она ему явила.

— Ее любовь к нему, — прибавил нескромный слуга, — дошла уж до того, что она опять водрузила на себя тот старый убор из перьев, который ее Просперо когда-то ей подарил, которым он так часто ее попрекал и который весьма прославился в Неаполе благодаря тому, что над ним потешался весь двор. Не знаю, — продолжал Фульвио, — куда она его, черт возьми, прятала, что так кстати отыскала; надо полагать, он ей очень дорог.

Славный Фульвио до такой степени разгорячился, что стал весьма крепко ругать принцессу Тарентскую, но Ипполито велел ему замолчать и, возможно, побил бы его, если бы Фульвио продолжал говорить о ней без надлежащего почтения. Фульвио сказал еще своему господину, что принцесса просит его выйти ей навстречу.

— Как! — воскликнул Ипполито. — Разве она не достаточно терзает меня тем, что не любит, чтобы не терзать меня также зрелищем того, как сильно она любит другого? И не хочет ли она ласкать на моих глазах Просперо, дабы доставить ему удовольствие видеть, как я умираю от горя, как будто не хватает только моей смерти для полного их счастья? Но, — продолжал Ипполито, — надо повиноваться ей и посмотреть, до чего дойдет ее несправедливость.

Он был весьма расположен к сетованиям и, вероятно, настолько же преуспел бы в них, насколько у него были к тому причины, как вдруг он увидел вдали множество всадников; Фульвио уверил его, что это принцесса Тарентская, которая, желая видеть Ипполито, избрала дорогу, ведущую мимо его дома, где она надеялась застать его. Хотя король прислал ей свои кареты, она пожелала въехать в Неаполь верхом. Просперо, восседавший на лошади с важностью наездника, обучающего верховой езде, и украшенный перьями словно какой-нибудь индийский король, держался подле Матильды. Он занимал свою принцессу нежными речами и время от времени размеренно напевал ей любовные песенки. Ипполито, печальный и имевший беспорядочный вид, очень хотел бы не показываться на глаза Матильде и своему сопернику и избежать встречи с таким множеством людей, но Матильда, узнавшая его издали, быть может благодаря Фульвио, который с ней только что расстался, направила к Ипполито своего коня, и Просперо с остальными всадниками сделали то же самое.