Трагикомические новеллы

— После того как мне приказали от имени короля покинуть Неаполь, — сказала она ему — и по проискам моих могущественных врагов дали мне всего одну ночь, чтобы приготовиться к исполнению столь жестокого приказа, я стала умолять о помощи тех состоящих при дворе лиц, которые, казалось бы, должны были питать ко мне признательную дружбу, но убедилась, что они всегда относились дружелюбно только к моему богатству. У меня было еще больше оснований сетовать на моих слуг, которые покинули меня все, за исключением Юлии. В Неаполе проживал ее брат, оказавшийся столь великодушным, что по просьбе сестры он оставил свою семью и согласился проводить меня туда, куда я намерена была удалиться. В ту же ночь, когда мне приказали покинуть Неаполь, я смогла, благодаря его стараниям, отправиться в путь, не дожидаясь рассвета. Наши одежды лоретских паломников делали нас неузнаваемыми. Я прошла в тот день столько, сколько могла пройти молодая особа моего пола, непривычная к пешему передвижению, и мы продолжали много дней наше путешествие без каких-либо опасных приключений. Вчера под вечер нам повстречались в узком ущелье три всадника весьма подозрительного вида. Я хотела уклониться в сторону и сделала это с такой поспешностью и столь неудачно, что оступилась на неровном месте дороги и упала, преградив путь лошадям этих всадников, ехавших очень быстро. Большая шляпа, закрывавшая мое лицо, свалилась у меня с головы, прическа моя распустилась, и волосы, — они у меня очень длинные и густые, — рассыпались по лицу и по спине и всю меня покрыли. На мою беду эти люди нашли во мне нечто привлекательное. Они перекинулись несколькими словами, соскочили с коней, один схватил Юлию, другой — меня, а третий оказал сопротивление брату Юлии, который почел своим долгом защитить нас и вскоре упал, пронзенный на наших глазах сокрушительным ударом меча. После всех несчастий, какие произошли со мной и из счастливой с виду принцессы сделали меня самой злосчастной особой на свете, я имею основание думать, что вся осмотрительность и предосторожность, на какие способен человек, ничего но могут поделать против судьбы. Надо все предоставить на ее волю и верить, что непостоянная судьба, давшая нам почувствовать свою неприязнь, когда мы были в наибольшей безопасности от ее ударов, сможет вернуть нам свое расположение, когда мы этого меньше всего ожидаем. Поэтому, — продолжала Матильда, — я готова покорно снести все, что небу угодно будят со мной сделать; вот почему, видя себя во власти этих незнакомцев, я сама села на одну из их лошадей, поскольку эти люди все равно посадили бы меня силой и так как смерть могла бы тотчас помочь мне освободиться из их рук, лишь только дерзость их заставила бы меня прибегнуть к этому последнему средству. Юлия, у которой гибель ее брата исторгала горестные вопли, позволила увезти себя по моему примеру, не переставая, однако, сокрушаться. Мы прибыли ночью на постоялый двор, где вы слышали мой голос. Ваша схватка с этими грабителями сначала крайне взволновала нас, но после того как вы их выгнали с постоялого двора и не слышно было больше шума, мы я Юлией вышли из комнаты, где находились. Обнаружив повсюду безлюдье, мы решили бежать через садовую калитку, оказавшуюся отпертой; страх быть пойманными ускорял наши шаги. Мы шли всю ночь и часть дня, пока жара и усталость не вынудили нас остановиться среди скал, неподалеку отсюда, где мы нашли тень и где нас обнаружили спящими мавры, которых вы разбили.

Закончив рассказ о своих приключениях, Матильда снова уверила Ипполито, что никогда не забудет всего, что он для нее сделал. Она не открыла кму, куда она хотела удалиться, а Ипполито не просил ее об этом. Матильда решила отправиться к одному из тех итальянских князьков, которыми изобилует эта страна, ибо всякий, у кого есть деньги, становится там его высочеством. Мне не трудно было бы назвать одного из них по своей прихоти, поскольку история не упоминает того, у кого искала себе прибежище Матильда, но его имя нисколько не украсит моего повествования. Ипполито предложил Матильде отвезти ее, куда она намерена была отправиться; она ни за что не хотела этого позволить, но настойчивые просбы услужливого кавалера все же заставили ее взять слугу Фульвио и лошадей для себя и для Юлии. Я не буду умилять читателя печальным прощанием с ней Ипполито. Я предоставлю Матильде направиться в Анкону, где она продала кое-какие драгоценности, и приведу Ипполито обратно к закоптелым развалинам его сгоревшего дома, куда он явился без денег и не имея больше никакого достояния, кроме коня, на котором он приехал.