Трактат о явлениях духов, ангелов, демонов, а также о привидениях и вампирах

По приказанию городского приказа тело умершего перенесено было на вершину острова св. Георга, где приготовлен был большой костер из сосновых дров с тем, чтобы труп сгорал медленно Остатки этого несчастного в короткое время были пожраны пламенем. Это было 1-го января 1701 г. После этого перестали жаловаться на бруколака, говорили, что дьявол ловко обманут, пели песни и ругались над дьяволом.

Весь архипелаг держался того мнения, что только мертвецов-греков может оживлять дьявол. Жители острова Санторино весьма боялись таких привидений. Жители острова Мико после того, как их мечты рассеялись, боялись преследования турок и епископа Тинского столько же, сколько и бруколака. Дело в том, что на остров св. Георга они не пригласили ни одного священника, когда сжигали труп, из опасения, что епископ потребует деньги за то, что они без его позволения выкопали и сожгли труп; что касается турок, то они при первом своем нападении страшно ограбили остров и таким образом кровь невинного крестьянина была вполне отомщена. — Не смотря на все это, греки не суевернее и не невежественнее других народов.

Этого достаточно для нашей цели из рассказа г-на фон Турнефора.

Глава X. Различные системы для объяснений явления вампиров

Нет ничего удивительного, что появилось много систем для объяснения явлений вампиров после того, как эти явления произвели в мире такое глубокое впечатление.

Одни думали, что случайное восстание возможно или при посредстве души умершего, возвращающейся в тело, или при помощи дьявола, сообщающего на время данному телу движение и жизнь, когда кровь сохраняет еще свою упругость и текучесть, и органы еще не совершенно разрушились.

Другие, обращавшие внимание на произошедшие от этих явлений последствия, думали, что вампиры — не действительно умершие, что в них таится пока жизненная сила, а душа по временам сообщает им силу подниматься из гробов, являться людям, что они для подкрепления себя принимали пищу, высасывая кровь у своих родственников.

Не так давно в Париже издана была одна книга — сочинение профессора Парижского медицинского факультета Винслу (Binslou), дополненная доктором медицины Бругером: «Неизвестность признаков смерти и вред от поспешных похорон». В этом сочинении можно остановиться на замечании, что многие лица, признанные умершими и погребенные, еще долго жили, когда им во время подавали помощь.

В апреле 1740 г., профессор Винслу защищал тезис, что эксперименты хирургии более всех других способствуют открытию малоизвестных признаков сомнительной смерти. Далее есть много случаев, — говорит Винслу, — когда признаки смерти бывают очень сомнительны, и указывает при этом на лица, которые признаны умершими и погребены, но, потом спасенные, еще долго жили.

Доктор Бругер дополнил этот тезис учеными замечаниями, еще более доказывающими мнение Винслу. Мы воспользуемся только годным для нашей цели и докажем достоверными фактами[264].

Иоанн Дунс Скотт, прозванный Doktor subtilis, имел несчастье быть заживо погребенным в Кёльне. Спустя несколько времени, открыв гроб его, увидели, что он изгрыз свои руки.

Равным образом Император Зенон был изъят из гроба уже тогда, когда стражи услышали несколько раз внятно повторенный голос.

Ланцизи, знаменитый врач Климента XI (папы), говорит, как очевидец, что в то время, как он писал, было еще в живых одно знаменитое лицо, которое ожило уже в то время, как отпевали панихиду.

Петр Закхий (Zacchiаs), другой знаменитый римский врач, говорит: в Свято-Духовском госпитале заболевший от холеры юноша так ослабел, что его сочли мертвым. Когда же этого мнимого мертвеца вместе с другими несли к р. Тибру, он начал обнаруживать признаки жизни; его возвратили в госпиталь, где он и выздоровел. Спустя несколько дней он опять так ослабел, что никто уже не сомневался в его смерти. На этот раз его положили вместе с другими, назначенными для погребения. Он и в этот раз ожил, — и жил еще и во время Закхия, по словам последнего.

Рассказывают, что 40-летний Виллиам Фокслей[265], уснувший 17 апреля 1546 года, проспал, без всякой болезни, 14 суток. Он думал, что он спал одну только ночь, и только тогда убедился, что действительно долго спал, когда ему указали на строение, которое начали строить перед его сном, и которое было уже окончено по его пробуждении. Говорят также, что во время Григория II-го ученик в Любеке проспал семь лет сряду. Лилий Гиральд[266] говорит, что один крестьянин проспал всю осень и зиму[267].

Глава XI. Заживо погребенные и утонувшие, признанные мертвыми, — которые опять ожили