Трактат о явлениях духов, ангелов, демонов, а также о привидениях и вампирах

Таким образом у халдеев образовалась наука магия, как выражение стремления покорять себе природу; астрология, как выражение стремления вступить в личную связь со звездами; снотолкование и заклинание душ усопши, как выражение стремления угадать будущее.

Иерархическим средоточием всего астрологического звездопоклонения был Вавилон, где халдеи, как каста жрецов, занимались звездочетством при храме Бела (солнца). С течением времени в Ассирийско-вавилонском царстве халдеи составили отдельный, самостоятельный элемент народа и были хранителями астральной религии, которая от грубого волшебства шаманов возвысилась до астрологической системы.

Как уважали в Персии магию, видно из слов Порфирия[173], по свидетельству которого царь персидский Дарий имел такое высокое понятие о магии, что на монументе своего отца Гистаспа приказал надписать: «он был главою и наставником Персидских магов».

Действительно, стремление халдеев покорить себе природу в известной степени удовлетворено, вследствие их познаний и опытности. Чудеса магического их искусства показывают, что они знакомы были с физикой, химией, механикой и математикой и долго наблюдали над природою. Мы приведем и, хоть приблизительно, объясним два-три чуда из магических действий халдеев.

Известно, что Дарий Гистасп, вступив на персидский престол, потребовал себе божеского поклонения. Подданные изумились от этого требования потому, что никто не видел ничего божественного в своем венценосце. Но скоро суеверный ужас обуял персов. В первый раз, как только они явились в храм, чтобы исполнить требование повелителя, последний доказал, что он человек необыкновенный, восседая на золотом троне и отвечая на жертвоприношения поклонников громом и молнией. Успех был самый поразительный. Невежественная масса признавала своего повелителя за его чудеса не простым человеком, а божеством, но для магов или жрецов фокусы Гистаспа не были чудесами и потому они не считали его божеством. Подобные чудеса на театральных сцепах весьма нередки, хотя актеры — далеко не божества. Мы, правда, не имеем точных сведений о том, как именно Гистасп производил гром или молнию, но мы легко можем представить себе это, если припомним, что подобные же явления молнии производятся в театре, при употреблении плаунного семени (семена растения ликоподия); для произведения грома нужно только известное устройство сводов и стен, при искусном устройстве которых можно не только видоизменять, но и усиливать звуки, похожие на гром, град и пр. с изумительною точностью. Нужно знать, как устроен был золотой трон Гистаспа, как устроены были своды и стены храма, и была ли какая-нибудь связь между троном и стенами, чтобы определить в точности, как именно производил Гистасп гром. В каждом физическом кабинете можно производить сильные выстрелы и яркие искры электрической машиной. Очень может быть, что и в храме Персидском было что-то похожее.

Страбон рассказывает, что в Каппадокии жрецы Дианы, в известные праздники ходили босыми ногами по раскаленным плитам. Кто незнаком с секретом этого хождения, для того рассказанный факт покажется или выдумкой Страбона, или совершенным при помощи магии, или колдовства. Чтобы удивить неопытных, мы приведем еще более поразительный факт из истории Персидской магии.

В начале IV века нашей эры, религия огнепоклонников, прежде столь славная, начала видимо клониться к падению. Царствовавший в это время в Персии Шапур, ревностный поклонник и благоговейный почитатель учения Зороастра, призвал ученейших магов или жрецов и приказал им изыскать средство для поддержания господствующей религии. Жрецы очень хорошо понимали, какого рода средства для поддержания религии нужно представить суеверному большинству. Один жрец Абурабад — Мабрасфанд, с согласия своих товарищей, собрал народ и объявил, что он готов при всех присутствующих броситься в огонь в доказательство того, что их религия, их учение истинны. Это испытание заключалось в том, что на тело жреца нужно было вылить полпуда расплавленной меди. Столь страшное испытание было предложено так решительно, что нашлись немногие, которые отнеслись к делу скептически. Чтобы удивить большинство и убедить меньшинство, жрец бестрепетно и безвредно выдержал огненное испытание[174].

Каково? Ведь для незнающего, в чем дело, представляется, что это — или вымысел или обман чувств или содействие духов, или наконец чудо, совершенное богом огня. Ничего однако же подобного не бывало. Многие философы и историки смеялись над этими подобными рассказами, как над вымыслом потому, что не знали законов химии. Более суеверные думали, что это волшебство, магия. Но так могли и могут рассуждать только суеверные. Такие чудеса творили люди никогда неслышавшие, а еще более никогда не знавшие секретов Персидской магии; чудеса такого рода совершали работники на чугуноплавильных и железоделательных заводах.