Трактат о любви, как её понимает жуткий зануда

Да, конечно, низкий РП и альтруистичность, отдельно взятые, не благоприятствуют размножению таких особей, однако если низкий РП сочетается с хорошей способностью к консолидации «по горизонтали», то жизненный успех (в том числе в деле размножения) становится уже вполне возможным и для низкоранговых членов группы. Причем, что крайне важно, в этом случае отбор начинает поддерживать и такое, казалось бы, в высшей степени культурное моральное качество, как верность принятым обязательствам, хотя, конечно, вероломство во многих случаях тоже бывает эффективно. И еще важно – члены такой коалиции не должны иметь запредельных ранговых амбиций, ибо они – верный путь к предательству и разрушению ее.

Раз возникнув в процессе борьбы за власть как средство образования альянсов, неродственный альтруизм вполне мог быть эффективен для всей группы в борьбе за существование, особенно в сложных условиях. Представьте себе обстановку сложного спортивного турпохода или экспедиции, проходящих в условиях полной автономности, где слаженность и взаимовыручка могут иметь решающее влияние на успех этого предприятия, а то и на жизнь участников (чем не групповой отбор?). С другой стороны, в небольшой группе особи, уклоняющиеся от взаимных услуг альтруистического характера, очень хорошо заметны и могут быть подвергнуты репрессиям со стороны всей группы.

Но раз способность к взаимовыручке так или иначе антагонистична ранговым амбициям, то такой групповой отбор будет играть на понижение этих амбиций.

Тут уж впору задавать обратный вопрос – почему эгоизм до сих пор имеет место? Ведь если альтруизм и взаимовыручка так полезны в деле борьбы за власть, ресурсы и само выживание, то почему эгоизм все еще живет и весьма процветает? Кроме самоочевидного ответа про тактическую выгодность эгоистического поведения, рассмотрим еще несколько соображений в свете той же аналогии с биоценозами.

Итак, понятно, что эгоизм – неотъемлемое проявление высоких ранговых амбиций; однако в структуру рангового потенциала входят еще и ранговые возможности, важной составной частью которых является конфликтная устойчивость и конфликтная инициативность. Эти последние два качества тесно связаны с такой особенностью психики, как сильносигнальность (рассмотрена, в частности, Айзенком в рамках феномена экстраверсии). Сильносигнальность – склонность психики предпочитать высокие уровни происходящих в ней процессов. Такие люди предпочитают бурную жизнь, богатую яркими событиями и впечатлениями, и тяготятся спокойным и размеренным времяпровождением. Слабые воздействия на психику сильносигнальный человек как бы отфильтровывает, хотя чувствительность рецепторов у него самая обычная. Бурные же события (в частности, конфликты) субъективно воспринимаются ими как желательные и даже приятные, отнюдь не выводящие их из душевного равновесия.

Из сильносигнальности психики вытекает склонность данных личностей к импульсной деятельности – деятельности, предполагающей мощные, но кратковременные усилия с более-менее длительным бездействием между ними и обязательно – с ярко выраженным итогом. Антитезой такой деятельности является длительная и монотонная работа, без выраженного «вкуса победы».

Легко представить себе набор ситуаций, в которых такая особенность психики будет очень полезна для вида; прежде всего это обстановка войны. Условия боя одни из самых сильных по накалу событий, и слабосигнальная личность может быть неадекватна им, особенно – в роли руководителя. Сильносигнальная же личность будет здесь очень даже «в своей тарелке», ведя себя наиболее адекватно этой ситуации. И даже как таковая эгоистичность командира здесь может быть полезна интересам группы – бестрепетно подвергая подчиненных смертельному риску, командир в ряде случаев может более эффективно выполнить боевую задачу.

В мирной жизни сильные типы выполняют роль баламутов и заводил; они очень охотно заваривают всякие рискованные «каши», расхлебывать которые волей-неволей приходится личностям другого типа. Ведь неотъемлемым проявлением сильносигнальности является малая глубина «просчета» ситуации; иначе не достигнуть высокой скорости принятия решений, столь необходимой в условиях боя. Вместо того чтобы тщательно и кропотливо продумать все возможные варианты и ситуации, затем, предусмотрев всевозможные запасные пути и подстраховки, не без сомнений принять исполнительное решение, сильносигнальный тип быстро и без колебаний (вот она, пресловутая уверенность в себе!) принимает решение, имеющее в виду наиболее типичную ситуацию (хрен ли рассусоливать, действовать надо!). Понятно, что такие неглубокие решения часто бывают неоптимальны, однако в условиях, когда время дороже золота и вовремя принятое удовлетворительное решение предпочтительнее идеального, но запоздалого, такая практика оправдана.