Трактат о терпимости

Предположим, что римляне погубили большое количество христиан лишь за веру. В таком случае эти действия можно только осудить. Но разве мы можем допускать, чтобы подобные несправедливости происходили у нас? Разве, осуждая других за гонения, мы сами можем быть гонителями? Возможно, найдется человек до такой степени фанатичный и лишенный совести, что обрушится на меня с восклицаниями: «Зачем вы раскрываете перед всеми наши ошибки и грехи? Зачем доказываете ложность наших чудес и легенд? Ведь заблуждения бывают полезными, они подпитывают набожность людей; не вскрывайте застарелую язву, иначе погибнет все тело!»

Такому человеку я бы ответил: «Своими ложными чудесами вы разбиваете веру в подлинные чудеса; своими вздорными легендами, коими вы украшаете евангельскую истину, вы убиваете веру в сердцах. Как часто люди, которые хотят получить знания и не имеют для этого времени, говорят: „Я обманут – мне лгали те, кто учил меня религии. А следовательно, религии вообще нет; и лучше всецело положиться на природу, чем быть жертвой заблуждения; лучше я буду зависеть от законов природы, чем от выдумок людей“. Но есть и такие, которые, к сожалению, идут еще дальше в этом отрицании: они не хотят быть скованными ни ложью, ни истиной; они выбирают атеизм; они становятся на дурной путь из-за чужой лжи и жестокости».

Вот к каким результатам приводят пагубные суеверия и благочестивый религиозный обман. Люди обычно не идут до конца в своих рассуждениях и останавливаются на полдороге. Чего, например, стоят следующие выводы: «Иаков Ворагинский, составитель „Золотой легенды“, и иезуит Педро Рибаданейра, автор „Венца святых“, в своих повествованиях говорили одну чушь, а следовательно, Бога нет. Католики убили множество гугенотов, а те, в свою очередь, истребили множество католиков, а следовательно, Бога нет.

«Веротерпимость и свободомыслие – слова, близкие по значению»

Исповедь, причастие, таинства – всем этим пользовались, чтобы творить кровавые дела, а следовательно, Бога нет».

Я же сделал бы другой вывод: «Бог есть. Потому что после своей короткой земной жизни, на протяжении которой люди и отрекались от Него, и совершали Его именем преступления, Бог все-таки утешает людей в их страшных бедах. Ибо, если мы вспомним религиозные войны, кровавые папские расколы, обманы, имевшие ужасные последствия, ненависть, которую из-за разных убеждений разжигали между верующими, если вспомним все это, то поймем, что у людей давно есть земной ад».

Нетерпимость бессмысленна

Наша история, наши проповеди и катехизисы, наши речи и трактаты о нравственности – все это пропитано терпимостью и говорит о священном долге быть снисходительными. Но почему же на практике мы нарушаем теорию, которую не устаем декларировать? Почему мы так непоследовательны и какой злой рок заставляет нас делать это? Наши деяния идут вразрез нашим же нравственным позициям, а происходит это по той причине, что нам выгодно поступать не так, как мы учим; но при этом совершенно нет выгоды в том, чтобы устраивать гонения на инакомыслящих и порождать в них ненависть к нам. Еще раз повторяю: нетерпимость бессмысленна. Мне могут возразить, что не так уж бессмысленно поступают те, кто совершает насилие над совестью ближнего и наживается на этом. Таким людям я посвящаю следующую главу.

О том, какой разговор случился между умирающим и варваром

В одном провинциальном местечке к умирающему наведался здоровый человек, чтобы надругаться. Этот варвар сказал:

– Несчастный, ты должен незамедлительно принять мой образ мыслей. Вот, подпиши бумагу. Ты должен признать, что книга, которую мы оба с тобой не читали, содержит пять истин. Ты должен тотчас же признать правоту Ланфранка в споре против Беренгария, правоту святого Фомы в споре против святого Бонавентуры, взять сторону Второго Никейского собора против Франкфуртского собора. Ты должен немедленно разъяснить мне, почему в словах «Отец мой превыше меня» в то же время есть и другой смысл: «Я так же велик, как он». Объясни мне, как Небесный Отец передает сыну своему все, за исключением отцовства? Отвечай немедленно, или тело твое окажется на свалке, дети не получат никакого наследства от тебя, жена твоя лишится всего имущества, и вся семья пойдет побираться, но никто не подаст им даже куска хлеба.

Умирающий: Я плохо понимаю ваши слова. Слух мой слаб, и я с трудом улавливаю ваши угрозы. Но они так обеспокоили меня, что теперь мне страшно умирать. Прошу вас, сжальтесь!

Варвар: Я должен сжалиться! Какая у меня может быть жалость, раз ты не хочешь принять мои взгляды.

Умирающий: Мои чувства притупились, а мысли убегают… Пришли мои последние минуты – сознание мое затуманилось и память уже померкла. Как я могу заниматься спорами?

Варвар: Ну, раз ты не можешь принять мою веру, тогда хотя бы скажи, что принимаешь. Этого будет достаточно.