Трамвай

– Выходит так! – согласился юноша и контуры его могучих плечей слегка дернулись к верху. – Хотя если честно, то я не уверен, что нам удалось бы сойти. Странный это трамвайчик!

– Ты только заметил?

– Да нет! Сразу было понятно.

– Как ты то умудрился влезть в эту психушку на колесах? – они потихоньку двинулись по шпалам в ту сторону откуда появился Виталий и где должен был стоять на остановке трамвай.

      Виталик хмыкнул и с напускной веселостью объяснил:

– Не поверишь, но, когда ты убежала от меня в переулок я стоял и переживал все произошедшее между нами. А спустя несколько минут метрах в пятидесяти от меня остановился трамвай, и я просто увидел тебя в окошке, стоящей и держащийся за поручень. Ну вот я…

– Сразу кинулся за мной…

– Ну да! А как же! Представляешь, а рельсов никаких в том месте и в помине не было!

– Тебя до сих пор это удивляет? – усмехнулась Марина.

– Да в общем нет! – он глупо по-детски хохотнул. – Мы видимо с тобой в какую-то сказку попали!

      Марина глянула на него, вздохнула и ничего не ответила.

– Ну что, подождем пока наш трамвайчик с его зайчиками уйдет и глянем что за остановка? – предложила она своему навязчивому спутнику спустя некоторое время. – Сколько туда идти?

– Метров триста, наверное, – ответил студент, – я за несколько минут дошел.

– Бежал скорее всего… – снова вздохнула его преподавательница, – боялся выпустить из виду свою жертву.

      Виталик обиженно засопел.

– Вовсе нет! – наконец угрюмо ответил он. – Скорее боялся потерять Любимую…

– Ой, всё! – скривилась Марина и махнула в его сторону рукой. – Реально надоел уже со своей сопливой ерундой. Не начинай лучше. Мне итак муторно. Не хочешь же ты чтобы меня стошнило прямо здесь.

– Марина, я…

– Ты услышал меня? – теперь она почти кричала. – Все! Финита! Кончились те времена, когда я с пониманием относилась к твоим пубертатным проблемам! Еще раз что-нибудь подобное скажешь, и я вообще перестану о чем-либо беседовать с тобой! Ты меня понял?

      Тот еще что-то неразборчиво прогнусавил, но замолчал.

– Так-то лучше! – бросила женщина и некоторое время они шли молча.

      Были видны только трамвайные пути поэтому путники смотрели себе под ноги от чего их движение было не быстрым, но размеренным. Если бы не гигантский размах шагов Виталия, то они шли бы почти в ногу. Их поступь по-прежнему была неслышна и только очертания, дозволенных мглой робких теней, позволяли угадать наличие на этой странной дороге двух людей.

      Третий по счету трамвайный вагон показался минут через пять. Он был виден на удивление отчетливо метрах в пятидесяти впереди. Марина даже разглядела открытую заднюю дверь и толкущихся у входа людей. Передние же вагоны терялись в дымке.

У последнего вагона, в котором они недавно ехали происходило действо, которое заставило женщину и ее спутника остановится прямо на путях. Огромное количество народа толкалось и суетилось у открытых дверей с целью, очевидно, влезть внутрь. Все это сопровождалось толкотней, потасовками и скорее всего отборной бранью. Дело в том, что двум путникам не было до сих пор слышно абсолютно ничего несмотря на то, что все происходило совсем близко. От этого картинка банального штурма общественного транспорта приобрела странный и нелепый вид. Это было похоже на пьяный дебош в обществе глухонемых, хотя Марина с Виталием и понимали, что все дело в сером тумане, который не пропускал звуки.

Люди ломились в вагон. Дрались и даже падали, но внутрь, как можно было заметить попадали только единицы. Различимы были только очертания людей, и Марина по по-прежнему не могла видеть лица, их выражения, гримасы и иную мимику. Мало того, воспроизведение звука тоже кто-то отключил.

      Преподавательница посмотрела на своего прилипчивого студента, стоявшего рядом. По-прежнему только зыбкий силуэт. Снова вперед – толпа видна в целом, но отдельные персоны невозможно рассмотреть. Снова странности этого проклятого места.

      Впрочем, со звуками, как оказалось, было рано делать выводы.

      Один все-таки присутствовал. Это был знакомый уже обоим высокий и неприятный свист.

Кондуктор высовывался из входного проема и сверкая лысой головой дул в свисток и размахивал руками, отгоняя особо ретивую публику, пытающуюся пролезть внутрь. Вот он, как раз, был единственным кого было видно хорошо. Старик отталкивал обезумевших пассажиров и беспрестанно свистел, пытаясь навести порядок в том хаосе, в который превратилась посадка в вагон. Однако несмотря на его усилия толпа напирала и не понятно было как самому уважаемому человеку в этом злополучном транспорте удастся прекратить это. Беспорядок только нарастал, так как откуда-то из тумана появлялись все новые и новые люди, целенаправленно, почти бегом устремляющиеся ко входу в вагон. Они сзади напирали на тех, кто уже подошел к дверям и усиливали давку. Некоторые из этих страждущих попасть в вагон вели за руки маленьких детей, другие были очень пожилыми судя по виду, но у всех в глазах горела отчаянная надежда, помноженная на страх. Казалось, что главной целью существования этих несчастных было любой ценой уехать отсюда.