Читаем Трансфинитное искусство полностью

Итак, Трансфинитность противостоит дадаизму, а также Классическому Искусству (сюрреализму, абстракционизму и т.д.) и основывается на следующих положениях:

1)  Искусство не может быть для человека средством самовыражения;

2)  Искусство — это Трансформация Человека в ходе ступенчатого освободительного процесса;

3)  Искусство и Действие синонимичны;

4)  творческое Действие — это трансфинитный экспериментальный процесс, способствующий освобождению. Такое освобождение конечно, но оно тщетно стремится к бесконечности;

5)  Совершенство не связано с Искусством;

6)  трансфинитный процесс в принципе не может быть направлен на создание Произведения Искусства;

7)  если «произведение-объект» существует, то оно существует лишь как свидетельство действия, и как таковое оно всегда совершенно.

Я предлагаю читателям применить принцип трансфинитности в отношении других существующих или возможных видов искусства. Тем временем сам я обращусь к Изобразительному Искусству.


Акция Владимира Слепяна «Трансфинитная живопись». Париж, 28 декабря 1960. Фото из газеты «New York Herald Tribune».

II. Открытые и закрытые изобразительные процессы

3 января 1960 года я впервые испробовал новый метод живописи. Я разложил на полу бумажное полотно в полтора метра шириной и пятьдесят метров длиной и за тридцать минут разрисовал его тушью, продвигаясь от начала до конца и не возвращаясь к пройденному. 9 июля 1960 года я проделал то же самое на стометровом полотне[28]. Об этом событии сообщила газета Combat. Многие из тех, кто ознакомился с данной технологией, сочли её несерьёзной или и вовсе не придали ей значения. А ведь мне уже тогда стало понятно, что снова отойти к традиционной живописи на ограниченном пространстве не получится. Поэтому я стал пытаться определить значение живописного метода, благодаря которому мне удалось интуитивно найти выход из тупика, куда угодил не только я, но и вся современная живопись. Беседа с Жоржем Матьё, видевшем будущее Искусства в создании особого языка из новых знаков, подтолкнула меня к очередным размышлениям. Итоги всем известны, осталось только пояснить, почему принцип трансфинитности действует исключительно в этой форме и почему его нельзя применить к картине.

Изобразительный процесс — процесс по определению визуальный. Он представляет собой последовательность сигналов (изображений), которые воспроизводит и воспринимает художник. Я говорю о сигналах, а не об изображениях, потому что то, что воспринимает художник, — вовсе не статичная картинка, а некая процедура построения, проходящая так же, как и все трансфинитные процессы. Ритм сигналов не имеет ничего общего с «ритмичным изображением», с которым его так часто путают и в котором-то как раз и разрушается принцип Трансфинитности, возвращаясь к принципу Финитности (Мондриан[29]). Стало быть, роль жеста здесь очевидна: это способ, позволяющий воспроизвести последовательность сигналов и ритмов. В настоящий момент различия между этой функцией жеста и вопросом выразительности движения по большей части стёрлись, что опять же вытекает из принципа финитности. Каждый сигнал состоит из цветовых элементов, расположенных на той части поверхности, которая находится в поле зрения. В данном случае можно установить тождество между полем зрения и сигналом. Плоская поверхность используется в ходе этого процесса исключительно из соображений удобства. Все эстетические проблемы «изобразительных решений» на поверхности вызваны лишь тем, что мыслью управляет принцип финитности. Кроме того, в процессе задействовано всё тело художника, а это в свою очередь связано с тем, что развить такой бешеный темп, какого процесс достигает во время вспышки, возможно лишь благодаря тренировке, проведённой в подготовительный период. Однако если художник окажется внутри ракеты или на какой-нибудь планете с пониженной гравитацией, то потенциал движений существенно возрастёт. Появятся лунные, венерианские, марсианские и прочие виды искусства.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Зеленый свет
Зеленый свет

Впервые на русском – одно из главных книжных событий 2020 года, «Зеленый свет» знаменитого Мэттью Макконахи (лауреат «Оскара» за главную мужскую роль в фильме «Далласский клуб покупателей», Раст Коул в сериале «Настоящий детектив», Микки Пирсон в «Джентльменах» Гая Ричи) – отчасти иллюстрированная автобиография, отчасти учебник жизни. Став на рубеже веков звездой романтических комедий, Макконахи решил переломить судьбу и реализоваться как серьезный драматический актер. Он рассказывает о том, чего ему стоило это решение – и другие судьбоносные решения в его жизни: уехать после школы на год в Австралию, сменить юридический факультет на институт кинематографии, три года прожить на колесах, путешествуя от одной съемочной площадки к другой на автотрейлере в компании дворняги по кличке Мисс Хад, и главное – заслужить уважение отца… Итак, слово – автору: «Тридцать пять лет я осмысливал, вспоминал, распознавал, собирал и записывал то, что меня восхищало или помогало мне на жизненном пути. Как быть честным. Как избежать стресса. Как радоваться жизни. Как не обижать людей. Как не обижаться самому. Как быть хорошим. Как добиваться желаемого. Как обрести смысл жизни. Как быть собой».Дополнительно после приобретения книга будет доступна в формате epub.Больше интересных фактов об этой книге читайте в ЛитРес: Журнале

Мэттью Макконахи

Биографии и Мемуары / Публицистика
10 гениев бизнеса
10 гениев бизнеса

Люди, о которых вы прочтете в этой книге, по-разному относились к своему богатству. Одни считали приумножение своих активов чрезвычайно важным, другие, наоборот, рассматривали свои, да и чужие деньги лишь как средство для достижения иных целей. Но общим для них является то, что их имена в той или иной степени становились знаковыми. Так, например, имена Альфреда Нобеля и Павла Третьякова – это символы культурных достижений человечества (Нобелевская премия и Третьяковская галерея). Конрад Хилтон и Генри Форд дали свои имена знаменитым торговым маркам – отельной и автомобильной. Биографии именно таких людей-символов, с их особым отношением к деньгам, власти, прибыли и вообще отношением к жизни мы и постарались включить в эту книгу.

А. Ходоренко

Карьера, кадры / Биографии и Мемуары / О бизнесе популярно / Документальное / Финансы и бизнес
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
100 знаменитых тиранов
100 знаменитых тиранов

Слово «тиран» возникло на заре истории и, как считают ученые, имеет лидийское или фригийское происхождение. В переводе оно означает «повелитель». По прошествии веков это понятие приобрело очень широкое звучание и в наши дни чаще всего используется в переносном значении и подразумевает правление, основанное на деспотизме, а тиранами именуют правителей, власть которых основана на произволе и насилии, а также жестоких, властных людей, мучителей.Среди героев этой книги много государственных и политических деятелей. О них рассказывается в разделах «Тираны-реформаторы» и «Тираны «просвещенные» и «великодушные»». Учитывая, что многие служители религии оказывали огромное влияние на мировую политику и политику отдельных государств, им посвящен самостоятельный раздел «Узурпаторы Божественного замысла». И, наконец, раздел «Провинциальные тираны» повествует об исторических личностях, масштабы деятельности которых были ограничены небольшими территориями, но которые погубили множество людей в силу неограниченности своей тиранической власти.

Валентина Валентиновна Мирошникова , Илья Яковлевич Вагман , Наталья Владимировна Вукина

Биографии и Мемуары / Документальное