Трансфинитное искусство

Чтобы оценить значение этого журнала, главным редактором которого сперва был философ и писатель-гомосексуалист Тони Дювер (1945-2008, премия Медичи 1973 года за роман «Вычурный пейзаж»), затем Матьё Лендон, сын Жерома Лендона, и, начиная с 16-го номера, Дени Жампен[51] (написавший единственную книгу «Герои», 1986 г.), необходимо помнить, что в 1969 году Самюэль Беккет становится лауреатом Нобелевской премии и что «новый роман», пройдя через формалистский этап (Жан Рикарду[52] и его компания из Серизи[53]), получает широкое признание (в 1984 году Гонкуровcкая премия присуждается Дюрас, в 1985 году Нобелевскую премию дают Симону[54]). Именно этот журнал, а также издание Tel Quel[55] (интервью с Филиппом Соллерсом появится в 17-м выпуске[56]) играют в ту пору первую скрипку на авангардной сцене (рекомендую ознакомиться с альманахом, опубликованном в издательстве «База» в 2011 году[57]). Друзья? — Беккет с самого первого номера и далее (Foirades[58]), а также авторы, печатавшиеся в издательстве (Пенже[59], Делёз, Гваттари, Бурдьё, Роб-Грийе, Виттиг[60], Симон, Серр[61], Дюбюффе[62], Дюрас, Линар[63]). Новые имена? — Жан Эшноз, опубликовавший здесь свои первые два текста, Эрве Гибер, Эжен Савицкая[64], иллюстратор Мишель Лонге[65]. 41-й выпуск журнала посвящен газете Liberation.

Эдип

В 1972 году Владимир Слепян пишет «Первую книгу короля бриллианта». Спектакль «Бабушка с дедушкой, или Театр наоборот» (семь экземпляров текста отправлены в две американские библиотеки[66]) приведёт его к театральному сотрудничеству с эллинистом Филиппом Брюне[67].

Итак, «Сукин сын» (ругательство), опубликованный в седьмом номере журнала между работами Антона Паннекука[68] и Бернара Ламарш-Ваделя[69], — по сути, отсылка Слепяна (то есть слепца) к Эдипу. Продолжая эту аллюзию, он, как известно, будет писать под псевдонимом Эрик Пид... Здесь стоит напомнить о загадке, которую Сфинкс загадал Эдипу: «Какое животное ходит утром на четырёх ногах, днём — на двух, а вечером — на трёх?» Кто не знает ответа, умирает. Но однажды Эдип, убив по дороге какого-то путника, прибывает в Фивы. Он отвечает Сфинксу: «Человек», — и тем самым обрекает чудовище на самоубийство. В Фивах Эдипа чествуют как героя, он женится на Иокасте, приняв свой жребий: ему было суждено убить отца и жениться на собственной матери. «Сукин сын»? — Это больше, чем антиэдипов текст, скорее даже так: это Эдип греческой трагедии, который стал Эдипом психоанализа — это в каком-то смысле Эдип наоборот, путь от человека к собаке (четыре лапы). Русский читатель, как и сам Слепян, наверняка вспомнил Михаила Булгакова — точно так же замученного голодом — и голодного рассказчика из его повести «Собачье сердце» (1925), напечатанной во французском издательстве Champ Libre в 1971 году, то есть за три года до выхода в свет «Сукина сына» (в СССР же «Собачье сердце» опубликовали лишь в 1987 году). Так почему бы нам не заглянуть вперёд и не провести параллель с первыми перформансами Олега Кулика (1994)? Или же с некоторыми «картинами» Бэкона?

Делёз-Гваттари

Делёз и Гваттари неоднократно появляются среди авторов журнала Minuit (номера 2, 5, 10 — главы из будущей книги «Тысяча плато», а затем и статья в приложении к 24-му номеру, выпущенному в 1977 году: «О новых философах и о проблеме более общего порядка»). В серии «Критика» выходят два тома «Капитализма и шизофрении» («Анти-Эдип», 1972 г. и «Тысяча плато», 1980 г.) — безусловно, первый значимый труд, написанный по следам событий мая 1968 года. Жиль Делёз — историк, специализирующийся на философии, и философ, Феликс Гваттари — общественный деятель и психиатр (в клинике Ла Борд). Между двумя томами — Кафка и малая литература[70]. Затем, в 1981 году Делёз публикует работу «Фрэнсис Бэкон. Логика ощущения». Эти четыре книги — яростные высказывания против всего: против Жака Лакана, «нам нет дела до означающего», в пользу «желающих машин», против треугольника «папа-мама-я». Два тома, сформировавшие новый стиль философской книги. В противоположность истории философии, нечто вроде философского коллажа, как в фильмах Годара — в дело идёт всё, что происходит во время съёмок. Через кристаллизацию, как любовь у Стендаля. В числе источников — сотни текстов из самых разных областей. Никакой иерархии: это «тело без органов» — точно такое же, как в описании — созданное из интенсивностей, из плато. Не книги-деревья, а книги-ризомы. И одна из них — собственно, «Сукин сын», «весьма любопытный текст», который разбирается в 10-й главе под названием «Становление-интенсивностью, становление-животным, становление-не-воспринимаемым».