Трансформация мира. История XIX века

Представители среднего класса редко возвращались в расчищенные трущобы, которые обычно становились торговыми районами. Но бегство в просторные и здоровые зеленые пояса и кварталы вилл не всегда было правилом в Европе и даже в США. Буржуазия Парижа, Будапешта или Вены продолжала жить в больших городских домах с роскошными приемными и довольно скромными частными квартирами; в 1890 году центры этих городов были, соответственно, вдвое плотнее заселены, чем внутренний Лондон. Там тоже наблюдалась тенденция ухода из центра в пригороды, но она никогда не достигала таких масштабов и скорости, как в Лондоне. В этом отношении Нью-Йорк стал исключением из характерной американской закономерности. В период с 1860-х по 1880-е годы городское жилье представителей высших слоев среднего класса - до этого в основном узкие многоэтажки, приподнятые над уровнем улицы, - становилось все более объемным; это происходило за счет частных садов, в условиях роста цен на землю. В итоге все жители Нью-Йорка, кроме сверхбогатых, практически не имели в своем распоряжении частной земли. Альтернативой переезду из центра стала мода на "французские квартиры", возникшая в 1880-х годах. С распространением гидравлических и электрических лифтов стало возможным продавать на рынке высотные элитные квартиры в глубине города. Тот, кому не по душе была дорогая вилла, с начала века мог поселиться в квартире в центре Манхэттена, оснащенной телефоном, пневматической почтой, горячей и холодной водой, в здании с бассейном и прачечной в подвале

Почему большинству городов Северной Америки и Австралии XIX века удалось избежать появления трущоб? Почему отдельно стоящий дом на одну семью стал ядром субурбанизации, доступным для значительной части населения, включая квалифицированных рабочих? Почему не сложились условия, как в Париже при Луи Филиппе ("буржуазном монархе"), где от четверти до пятой части рабочих жили в обветшалых гостиницах "bed and breakfast": пятиэтажных домах с сырыми комнатами с низким потолком, часто без камина и обоев и с самым необходимым набором мебели? Иными словами, почему в неоевропах жилищная структура в целом развивалась совсем не так, как в Старом Свете?

Это, пожалуй, самый интересный вопрос городской истории XIX века. Объяснение с точки зрения большего предложения земли, хотя и убедительное на первый взгляд, неадекватно; ответ, по-видимому, кроется в другом. Пространственная урбанизация значительно дороже более компактных форм, поскольку требует больших инвестиций в инфраструктуру: более длинные линии пригородных поездов с большим количеством остановок, более протяженные канализационные сети и т.д. Для того чтобы дисперсное жилье стало возможным на практике, необходимо сочетание трех факторов: (1) новые и более дешевые технологии строительства (сборные конструкции), (2) механизированный транспорт в виде электрических трамваев и пригородных поездов с паровым двигателем, (3) высокий средний уровень и достаточно равномерное распределение доходов. Это сочетание элементов, идеально реализованное в таком городе, как Мельбурн, отсутствовало в европейских странах в то время, когда каждая из них начала интенсивную урбанизацию. Поэтому "англосаксонское" или "американское" культурное предпочтение односемейных домов нельзя рассматривать как независимую переменную; оно также должно было быть осуществимым предложением.

Новые города Австралии и американского Среднего Запада, возможно, выглядели скучно и даже уродливо по эстетическим меркам европейского градостроительства, но они сделали мечту мелкого буржуа о защищенном частном владении, о полноценной семейной жизни в собственном доме доступной широким слоям трудящегося населения. С начала XIX века серийное капиталистическое производство позволяет создавать стандартизированное жилье самых разных типов - от небольших кирпичных террас, часто стоящих спина к спине, характерных для английских городов, до многоквартирных домов Глазго, Парижа или Берлина. Девять десятых жилья в викторианском Лондоне строилось не по необходимости, а как и сегодня - по "спекулятивным" проектам в расчете на будущий спрос. Но способ производства еще не гарантировал качества продукции. Только демократизация пригородов в Новом Свете решила проблему перенаселенных жилых кварталов. Но при этом он завещал ХХ веку проблему опустевших внутренних городов.