Трансформация мира. История XIX века

По этой же модели шло заселение Запада в XIX веке; правительство неоднократно поддерживало его такими мерами, как закон Авраама Линкольна о гомстедах 1862 года, который был задуман как социально-политическая альтернатива рабовладельческому строю южных штатов. Этот закон давал право каждому взрослому главе семьи после пяти лет непрерывной работы на государственной земле на Западе получить в собственность 160 акров практически безвозмездно. Реальность нередко выглядела иначе: многие семьи с городского Востока, принявшие предложение, в итоге продавали свои усадьбы инвесторам с готовыми деньгами. Риэлтор и спекулянт были столь же характерны для приграничья, как и суровый и бережливый пионер.

Мобильность поселенцев, так часто воспеваемая в мифологии фронтира, во многих случаях была горькой необходимостью. Люди были вынуждены искать землю там, где она была доступна и приемлема по цене, переезжать, чтобы не попасть в беду, и неоднократно отказываться от неустойчивых позиций. Наряду с многочисленными историями успеха есть и менее известные случаи неудач. Переселенцы из восточных городов не были готовы к тяжелой жизни в мире, практически лишенном инфраструктуры, где государство зачастую не могло обеспечить эффективную защиту. Многие опасались, что они скатятся к дикости и вернутся на низшую ступень культуры, давно оставленную позади. Развивающийся миф о границе не смог полностью развеять эти опасения: презрение городских жителей к кочевникам было перенесено на мобильных первопроходцев, а в комментариях того времени подчеркивалось сходство с массовыми миграциями в других частях света.

До тех пор пока общины небольших городов не стабилизировались, мужчинам-пионерам приходилось искать невест в "цивилизованной" глубинке, что было связано с постоянными переездами. Это было не похоже на времена торговцев пушниной: межэтнические браки категорически не одобрялись. По крайней мере, в теории приграничье должно было оставаться белым и воспроизводить христианскую семью с ее четким разделением ролей. Муж должен был покорять внешний мир, а жена - обеспечивать цивилизованность в доме. Почти нигде в мире идеал нуклеарной семьи, независимой, но вплетенной в паутину соседских отношений, не отстаивался так решительно, как на североамериканском Западе. Но индивидуалисты-золотоискатели и старатели были не единственными отклонившимися от нормы автономного пионерского домохозяйства-бизнеса. В Калифорнии, где земля перешла в руки крупных собственников, сельское хозяйство вскоре стало вестись по агрессивно-капиталистическим принципам, и у подавляющего большинства иммигрантов было будущее только в качестве безземельных наемных рабочих. Те, кто присоединялся к системе в качестве батраков или арендаторов, редко поднимались вверх. Иммигранты второго поколения также находились в относительно неблагоприятном положении: например, ирландцы или выходцы из континентальной Европы, не сумевшие приобрести собственную землю, оказывались в зависимом положении.

На Юго-Западе низший класс сельских рабочих и шахтеров набирался в основном из мексиканцев, которые часто подвергались дискриминации и чрезмерной эксплуатации. В первую очередь это было связано с наступательной войной против Мексики, в результате которой 100 тыс. мексиканцев в одночасье превратились в жителей США. Расистские настроения также сыграли свою роль. Наряду с классическими "тернеровскими" поселенцами, отправившимися на запад в качестве патриотов-американцев, на границе оказались и другие этнические группы: иммигранты из европейских стран (например, Скандинавии), прибывшие без предварительной акклиматизации в городах Восточного побережья; негры, как свободные, так и подневольные (некоторые даже в качестве рабского труда у индейских племен); значительное количество китайцев, появившихся в результате золотой лихорадки и особенно начала строительства железных дорог. Во второй половине XIX века приграничье было еще более этнически смешанным, чем городские общества Востока, и так же мало походило на всепожирающий «плавильный котел». Поэтому его нельзя сводить к "бинарному" противопоставлению "белых" и "краснокожих". У поселенцев цветовая иерархия была не менее ощутимой, чем в городах.