Трансформация мира. История XIX века

Современное европейское мышление отнюдь не было неприменимо ко многим индейским войнам. На стороне индейцев появились отличные стратеги, которые, учитывая примерный материальный баланс, смогли нанести белым немало поражений. Индейцы Великих равнин были, пожалуй, лучшей легкой кавалерией в мире, чрезвычайно эффективной против недостаточно обученного и оснащенного противника. Их зачастую немотивированные противники страдали от суровых условий в фортах и на поле боя. Помимо молодых элитных кавалеристов, в состав разношерстного отряда входили ирландские ветераны британской армии, венгерские гусары, а в первые годы даже некоторые участники наполеоновских войн. Слабыми сторонами индейцев были, конечно, не только слабое вооружение (они были бессильны против страшных горных гаубиц), но и недостаточная дисциплина, отсутствие должной командной структуры, слабая защита лагерей и деревень. Асимметрия, благоприятствовавшая европейцам в военном отношении на многих азиатских и африканских театрах, повторилась и здесь.

Переход от войны к резне и нападениям на беззащитные поселения был достаточно плавным. Обе стороны были вооружены, и беззаконное насилие было частью повседневной жизни на значительной части фронтира; это было наследие, доставшееся всем от колониальных войн конца XVIII века. Применение силы между цивилизациями было взаимосвязано с общим насилием гражданской жизни на евро-американской стороне фронтира. Пионеры "Дикого Запада", которые решали свои бытовые споры с помощью пистолета или винтовки, были одним из самых хорошо вооруженных слоев населения в мире. Готовность к "перестрелке" отличала социальную жизнь в мирное время так, как это обычно характерно только для ситуации гражданской войны. Крайние нормы мужской чести, неведомые в городах Востока, означали, что нормальным было скорее обострить конфликт, чем смягчить его ("Отступать не положено"). Люди сами проявляли инициативу в отстаивании своих интересов, иногда с самоубийственным культом "доблести". Типичными были дружинники, действовавшие в ситуациях, когда закон не действовал, как своего рода революционная сила, заменявшая отсутствующее на местах государство. За этим стояла идея права на самооборону и весьма мускулистая трактовка народного суверенитета. Ричард Максвелл Браун полагает, что, несмотря на большие человеческие жертвы, такая практика сохраняла порядок дешевле, чем обычная судебная система.

Царствование террора, осуществляемое героями с пистолетами, достигло максимальной интенсивности и размаха в течение примерно четырех десятилетий после окончания Гражданской войны. Браун фактически описывает это время как своего рода мини-гражданскую войну: большинство из двухсот-трехсот наиболее известных или печально известных убийц (плюс большое количество менее известных) действовали по приказу крупных землевладельцев и отстаивали их интересы против интересов мелких ранчеров и владельцев приусадебных участков. Это были не социальные бандиты с чувством справедливости и сочувствия к простым людям, а скорее агенты классовой войны, направляемой сверху. В отличие от этого, крупные массовые убийства индейцев, такие как резня на Сэнд-Крик в 1864 г. в восточном Колорадо, где было убито около двухсот мужчин, женщин и детей шайенов, как правило, организовывались регулярными войсками, а не ополчением или дружинниками. Тот факт, что во многих других случаях армия защищала индейцев от частного насилия белых, делает очевидной всю сложность ситуации.

 

Депортации

Политика в отношении индейцев в подавляющем большинстве случаев разрабатывалась в Вашингтоне, но реализовывалась на практике на границе. К моменту образования США большинство индейских общин уже имели значительный опыт столкновения с внешними вызовами. Они пережили медицинские, экологические, военные потрясения и неоднократно оказывались в ситуации, когда им приходилось реагировать и заново изобретать себя. В 1800 г. отнюдь не считалось, что хитрые "цивилизованные люди" стоят лицом к лицу с тупыми "дикарями". Иногда к индейцам относились справедливо, особенно квакеры из Пенсильвании, но гораздо чаще отвратительное поведение по отношению к ним вступало в глубокое противоречие с их чувством справедливости. Отношение правительства США было противоречивым. С одной стороны, оно признавало их фактическую государственность, заключая договоры, которые далеко не всегда были односторонним диктатом. С другой стороны, старая пуританская вера в превосходство христиан над язычниками перешла в просветительскую идею цивилизаторской миссии: "Великий отец" в Вашингтоне будет строго и доброжелательно следить за своими индейскими "детьми"; цивилизующее влияние изначально должно было прийти извне. До середины века не было законодательно закреплено вмешательство во внутренние дела племен, но они находились под особым видом косвенного правления. Только после 1870 года стало признано, что индейцы тоже должны подчиняться общим законам страны.