Трансформация мира. История XIX века

Если в Евразии XIX в. и существовала полностью артикулированная граница, то искать ее следует на юге и востоке царской империи. Российское государство возникло как фронтирное, как концентрация сил против Золотой Орды монголов. Едва успели стряхнуть "монгольское иго", как экономическое и культурное превосходство Западной Европы стало болезненно ощущаться. Петр I, наконец, взялся поднять страну со второго места, но только при Екатерине II она стала имперской державой первого порядка, способной разгромить могущественное ханство крымских татар и получить выход к Черному морю. Россия установила военное превосходство над Османской империей и больше никогда его не теряла, хотя турки неоднократно оказывали сопротивление. После 1780 года началось завоевание Кавказа; оно оказалось долгим и было завершено только в 1865 году, но кульминация пришлась на 1830-е годы в ходе разгрома вновь объединившихся чеченцев. К концу царствования Екатерины представители Российского государства установили отношения с широким кругом народов и государств восточной Евразии - от сибирских этнических групп (которые ранее общались только с трапперами и землепроходцами), различных татарских групп и казахских орд до императора Грузии. Что касается других империй, то она поддерживала связи не только с османами, но и с Китаем (давний договор о границе был подписан еще в 1689 г. в Нерчинске), Ираном (который до войны с Россией 1826-28 гг. был склонен к экспансионизму, в 1795 г. разрушив большую часть Грузии и унеся десятки тысяч ее жителей) и, конечно, с Великобританией (с которой она вступила в коалицию в 1798 г. против революционной Франции).

Несмотря на эти основы, реальное строительство многонациональной царской империи и ее экспансия на другой конец азиатского континента произошли в XIX веке. Точные временные рамки этой не имеющей аналогов в Евразии экспансии можно обозначить так: от (отчасти лишь номинального) присоединения Грузии в 1801 году до поражения России в войне с Японией в 1905 году.

Хотя сам Фредерик Джексон Тернер в своих поздних работах предостерегал от слишком упрощенного представления о едином, непрерывном фронте пионеров, движущемся на запад через Северную Америку, условия в Новом Свете были несравненно проще, чем на многообразных рубежах Евразии, охваченной российским влиянием. Огромное разнообразие здесь было обусловлено географией и экологией, социальными и политическими формами различных этнических групп, характером политики царизма и решениями русских военачальников на местах. О пограничной политике можно говорить, по крайней мере, с того момента, когда в 1655 году царь заключил пограничный договор с калмыками - не поработительный, а более или менее равноправный. Таким образом, на раннем этапе российское государство взяло на вооружение тот инструмент политики, который с самого начала использовали США в отношениях с индейскими народами. Договорные соглашения, даже неравноправные, предполагают наличие у обеих сторон минимальной свободы передвижения и умения вести переговоры. Поэтому они характерны не для полноценного колониализма, а в лучшем случае для его предварительных стадий. Договоры, подобные договору 1655 года, первоначально служили для умиротворения более сильных в военном отношении соседей по границе, но последующая политика царизма развивала широкий спектр вариантов - от умиротворения до геноцида. За ними никогда не стояла единая концепция имперской экспансии и внутреннего колониального управления. Поэтому каждый из рубежей следует рассматривать отдельно, как это обычно делается в современных исторических исследованиях.

Царская империя и Северная Америка в сравнении

Проблематика евразийского фронтира не может быть сведена здесь к сведению многонациональной царской империи к России. Скорее, мы рассмотрим специфику евразийских границ в сравнении с Северной Америкой.