Трансформация мира. История XIX века

Во всемирно-исторической интерпретации уже давно стало общим местом, что монгольские завоевания начала XIII в. открыли беспрецедентное пространство взаимодействия и коммуникации; некоторые доходят до того, что говорят о "средневековой мировой системе". Впоследствии, как правило, утверждается, государства и цивилизации Азии вновь замкнулись в себе - в качестве примера приводится Китай эпохи Мин (1368-1644 гг.), укрывшийся за Великой стеной, - и положили конец средневековому "экуменизму" Евразии. Однако новейшие исследования показывают, что открытые каналы и множество межграничных связей сохранялись вплоть до рубежа XIX в., и что и в этот период имеет смысл говорить о Евразии как о непрерывном образовании. Грубая дихотомия Европа - Азия является лишь идеологической конструкцией начала XIX века.

 

Имперские периферии

Особенностью границ в Евразии является то, что они формировались империями. В отличие от Америки и Африки южнее Сахары, здесь доминирующим государством была централизованная и иерархически структурированная империя. Грубо говоря, она принимала одну из двух форм: либо степная империя, поддерживаемая кочевниками-всадниками и паразитирующая на оседлом мире земледельцев, либо империя, основные ресурсы которой поступали непосредственно от налогообложения собственного крестьянства. Возможны были и переходные формы. Например, Османская империя возникла как рыхлое военное образование, структурно похожее на Монгольскую империю, но со временем мутировала в империю второго типа. С общей консолидацией этого типа, также (менее удачно) известного как "пороховая империя", империи Евразии сближались друг с другом, во многих местах имея сопредельные границы. В частности, неостановимый до 1760-х годов рост империи Цин, а затем начало реального расширения царской империи привели к тому, что межимперские "пограничные земли" (в понимании Герберта Болтона) часто формировались на открытых границах. Таким образом, в ранний период Нового времени кочевники Центральной Азии уже были окружены империями. Сами они (особенно монголы, казахи и афганцы) иногда были способны на большие военные усилия , но им так и не удалось создать новую империю в духе Чингисхана или Тимура.

Событием всемирно-исторического значения стало окончательное расширение китайской империи в сторону Центральной Азии. Именно некитайской династии маньчжурских завоевателей Цин в 1680-1760 гг. удалось частично подчинить (Внутренняя Монголия) и частично поставить в зависимость (Внешняя Монголия) монгольские племена, а также интегрировать исламские оазисные общества Восточного Туркестана (современный Синьцзян) в китайскую имперскую систему. Таким образом, в конце XVIII века очаги древней династии грозных скотоводов были поделены между империями. Такая ситуация сохранялась вплоть до распада Советского Союза в 1991 году и образования государств Центральной Азии.

Имперская лепка границ означает, что тема границы сливается со смежной темой строительства империи. В данный момент нас интересует судьба кочевников в XIX веке, и огромное значение империй позволяет поставить вопрос о границе в этих рамках.

В ходе своей экспансии после 1680 г. империя Цин столкнулась с рядом народов на юге Китая, на недавно завоеванном острове Тайвань и в Монголии, которые, не будучи этнически китайцами ("неханьцами"), были отнесены к категории нуждающихся в управлении и цивилизации. После завоевания эти народы попадали под тонкую градацию имперского правления или контроля. Они не образовывали полуавтономные государства-притоки, как Корея или Сиам, а жили как колонизированное население в составе империи. С середины XVIII в. это относилось и к тибетцам, которые управлялись лишь косвенно, на расстоянии Пекина - географически почти на другой планете. В китайском случае сохранялся примат политики, и переселенцы выходили из-под контроля государства только в негостеприимные горные районы внутренних территорий. На неханьской периферии, которая рассматривалась прежде всего как буфер против царской империи на севере, Османской империи на западе и зарождающейся Британской империи в Индии, центральные власти не были заинтересованы в опасной дестабилизации существующего социального порядка. Поэтому идеальным решением было некое непрямое правление, хотя китайско-маньчжурские военные все равно должны были присутствовать в достаточном количестве, чтобы обеспечить лояльность империи. До конца XIX века Цинское государство делало все возможное, чтобы воспрепятствовать притоку ханьских переселенцев в Синьцзян, Монголию и особенно в хорошо защищенную династическую родину - Маньчжурию, которая в один прекрасный день могла стать местом убежища для неудачливого императорского дома.