Трансформация мира. История XIX века

Кроме того, в других случаях семантика империи многослойна и даже противоречива. В 1900 г. немецкое слово Reich имело по крайней мере три различных референта: (1) молодое национальное государство в центре Европы, которое наделило себя императором-парвеню (напоминающим о самовозвышении Петра I в 1721 г.) и называло себя Германской империей (Deutsches Reich); (2) небольшая заморская торговая и колониальная империя, к которой Немецкий рейх при Бисмарке после 1884 г. постепенно добавил несколько колониальных приобретений в Африке; и (3) романтическая фантазия о разросшейся сухопутной империи (для которой мелкое германское устройство Бисмарка стало огромным разочарованием), возрожденной Священной Римской империи, собрании всех немцев или "германских народов", немецком Lebensraum или даже немецкой Mitteleuropa - империи, которая в начале 1918 г. манила диктатом, навязанным России Брест-Литовским договором, а после 1939 г. ненадолго стала реальностью при нацистах. Далее можно показать, что понятия империи существовали во все времена и во многих культурах и что в Европе позднего модерна, даже внутри отдельных стран, существовали значительные семантические различия. Поэтому империя не может быть адекватно понята по тому, как она себя определяет, и считать империей все, что называет себя этим именем, не является убедительным решением. Необходимо, чтобы империю можно было описать структурно, в терминах определенных наблюдаемых признаков.

 

Национальное государство и национализм

Империи - это общеевразийский феномен, имеющий древнюю родословную, восходящую к третьему тысячелетию до н.э., и потому наделенный смыслами из самых разных культурных контекстов. Национальные государства, напротив, являются относительно недавним западноевропейским изобретением, возникновение которого можно изучать в лабораторных условиях, так сказать, на примере истории XIX века. Однако дать определение национальному государству оказалось непросто. «Современное национальное государство, - читаем мы, - это государство, в котором нация как совокупность граждан является суверенной, как определяющей, так и контролирующей осуществление политического правления. Равное право всех граждан на участие в институтах, услугах и проектах государства является его руководящим принципом». Это определение, правдоподобное на первый взгляд, содержит настолько высокие требования к участию, что исключает слишком многое. Польша при коммунистическом режиме, Испания при Франко, ЮАР до конца апартеида: ни в одном из этих случаев не было бы национального государства. А если слово "граждане" воспринимать как гендерно нейтральное, то как классифицировать Великобританию, принявшую всеобщее женское избирательное право только в 1928 г., или Францию Третьей республики, последовавшую этому примеру только в 1944 г.? В XIX веке в мире практически не было стран, которые по таким критериям могли бы считаться национальным государством: максимум - Австралия (но только после 1906 года) и Новая Зеландия, где право голоса было признано за всеми женщинами в 1893 году, но право баллотироваться на выборах - только в 1919 году, и где коренные жители - маори - также имели избирательное право.

Альтернативным вариантом подхода к национальному государству является национализм. Под ним можно понимать чувство принадлежности к большому коллективу, который воспринимает себя как политический субъект с общим языком и судьбой. Такое отношение стало действовать в Европе с 1790-х годов, опираясь на ряд простых общих идей: нации - естественные единицы мира, по сравнению с которыми империи - искусственные конструкции; нация, а не регион или наднациональное религиозное сообщество, является главной лояльностью для индивидов и основной рамкой для связей солидарности; нация должна, следовательно, сформулировать четкие критерии членства и отнести меньшинства к таковым, причем дискриминация является возможным, но не неизбежным результатом; нация стремится к политической автономии на определенной территории и требует собственного государства для обеспечения этого.

Связь между нацией и государством не так-то просто уловить. Хаген Шульце обрисовал, как на втором этапе сформировались или даже определили себя в качестве таковых "государства-нации", а затем "народы-нации", и как в период после Французской революции национализм с широкой социальной базой, который он называет "массовым национализмом", приобрел форму государства. Шульце избегает прямого определения национального государства, но поясняет, что он имеет в виду, предлагая аккуратные последовательные периодизации "революционного" (1815-71 гг.), "имперского" (1871-1914 гг.) и "тотального" (1914-45 гг.) национального государства. В любом случае, национальное государство предстает здесь как композит или синтез, трансцендирующий и государство, и нацию: мобилизованная, а не виртуальная нация.