Трансформация мира. История XIX века

Таким образом, хотя отмена рабства в США стала побочным продуктом войны, а не кульминацией общественных кампаний или неуклонно растущей открытости высшего политического руководства к решительным реформам, проблема рабства лежала в основе Гражданской войны. Именно она стала главной причиной того, что слабые институты центральной власти - президентство, Конгресс, Верховный суд - уже не могли сдерживать центробежные тенденции, проявлявшиеся в регионах. Вопрос "за" и "против" распространения рабства на новые территории на Западе был центральным вопросом внутренней политики США в 1820-1860 гг. Революционный процесс в Америке, включавший революцию на Гаити, декрет 1794 г. (отмененный в 1802 г.) об отмене рабства во всех французских колониях и британский закон о работорговле 1807 г., ослабил основы рабства, и в то же время практически одновременно Глубокий Юг США стал новым центром притяжения плантаторской экономики.

Несмотря на принцип нерушимости федеральной конституции, это вполне могло бы привести к сосуществованию на территории (бывших) Соединенных Штатов двух по-разному устроенных суверенных государств, если бы рабовладельцы-южане не оказывали доминирующего влияния на национальную политику на всем пути от Джорджа Вашингтона до избрания Авраама Линкольна. Таким образом, лагерный менталитет Юга времен антисемитизма сочетался с попытками заставить Север отказаться от собственных моральных принципов. В 1850 году Конгресс принял Закон о беглых рабах, разрешавший федеральным властям преследовать беглых рабов на территории свободных штатов и силой возвращать их владельцам на Юге. Произошло еще несколько подобных провокаций, в результате которых стало ясно, что нормативное единство страны - эмоциональный миф, культивируемый с первых дней существования, - разрушается. Нарастание напряженности привело в конце концов к началу Гражданской войны, причем каждая из сторон объявила себя невиновной.

И те, и другие делали ставку на внешний мир: Великобритания, несмотря на многочисленные конфликты, оставалась главным политическим и культурным ориентиром для индустриализирующегося Севера, в то время как южные элиты больше сближались с рабовладельцами Бразилии и Кубы. Прокламация Линкольна об эмансипации оказала влияние и за рубежом, поскольку общественное мнение Великобритании стало более четко ориентироваться на Север. Правительство лорда Пальмерстона, отчасти под давлением Наполеона III, и раньше подумывало о вмешательстве в Гражданскую войну, но прокламация возродила моральную энергию аболиционистского движения тридцать лет спустя и привела к массовым демонстрациям, которые не позволили Уайтхоллу встать на сторону Конфедерации.

Бразилия в сравнении с США

На Гаити и в США отмена рабства сопровождалась широкомасштабным насилием. В других карибских колониях и новых республиках испаноязычной Америки (где законы об отмене рабства были приняты в основном в 1850-х годах) этот процесс проходил более мирно, как и освобождение крепостных в царской империи в 1861 году. На Кубе и в Бразилии также наблюдался относительно низкий уровень насилия. Среди историков до сих пор ведутся споры о том, было ли рабство в Латинской Америке менее жестоким по сравнению с Карибским бассейном и США. Тот факт, что к концу существования системы смертность рабов в Бразилии была заметно выше, чем в южных штатах США, казалось бы, свидетельствует об обратном.

Сильные стороны поддерживали рабство как в политически независимой Бразилии, так и в испанской колонии Куба - в противном случае оно не продержалось бы до 1886 и 1888 гг. соответственно. В Бразилии в начале 1880-х гг. рабовладельцы все еще защищали свою собственность с оружием в руках; сопротивление рабов, открытое или скрытое, не ослабевало, но репрессии были достаточно сильны, чтобы предотвратить крупные восстания. На Кубе, куда в середине 60-х годов все еще продолжали поставлять рабов, вопрос об освобождении оказался вплетен в более широкую программу войны за независимость 1868-1878 гг. Война закончилась неудачей, но и креольские повстанцы, и испанские правители уговаривали рабов сражаться на их стороне и предлагали им перспективу свободы.