Транскрипции программы Один с сайта «Эхо Москвы». 2016 Июль - Декабрь

«Читала несколько раз, что фильм Шпаликова «Долгая счастливая жизнь» называют «последним фильмом оттепели». Почему? Речь идёт об особенных кинематографических приёмах или о настроении оптимизма, которое было в подобных фильмах, а здесь у Шпаликова исходит на нет? Спасибо».

Да нет, это последний фильм 60-х потому… На самом деле, конечно, последним фильмом 60-х могла бы стать действительно гениальная картина «Девочка Надя, чего тебе надо?» по сценарию Шпаликова, по лучшему его сценарию, но этот сценарий не был осуществлён. Это как раз кризис шестидесятничества настоящий. Что касается «Долгой счастливой жизни», то это в известном смысле развенчание образа сильного человека. Вот есть Лавров — такой социальный персонаж, который играет всегда покорителей пространства. И вот вдруг оказывается, что внутри у этого человека абсолютная пустота. Когда он сталкивается с жизнью, он перед ней пасует. А ведь Инна Гулая там и сыграла жизнь. Жена Шпаликова (к тому моменту уже бывшая) сыграла именно жизнь, как она есть. Далеко не умная героиня и, в общем, в некоторых отношениях наивная. Помните, как она там с бабушкой советуется, гадает, приходит с девочкой? Вот поманил прохожий — и она пришла с ним жить, взяла ребёнка, собрала вещи и готова откликнуться на его зов. Да он не готов к этому, понимаете.

А почему это жизнь? Потому что там же есть, если помните, вот эта цитата из «Аталанты», огромный длинный план баржи в финале. Эта баржа — ведь тоже жизнь. Мне кажется, что это именно о неготовности этих людей сталкиваться с живой органикой, сталкиваться с какими-то непредсказуемыми проявлениями. Большинство людей, смотревших этот фильм, скажут: «Но ведь эта баба — дура!» Конечно, она дура. Она приходит к нему действительно по первому зову жить с ним, она совершенно не укоренена, она беспомощна. Она, один раз проехав с ним в автобусе, готова ему довериться. Она страшно истосковалась по сильной мужской руке, по плечу, по чему хотите. Естественно, когда она видит в его глазах с утра (помните, когда он там умывается, замечательный кадр) неуверенность и досаду, она сразу всё понимаем. И когда они вместе завтракают с девочкой, уже и девочка понимает, что ничего не будет.

Это фильм о крахе людей, которые живут такой, если угодно, теоретической жизнью, и о том, что шестидесятничество было глубоко неорганично, о том, что оно корня было лишено, оно было лишено экзистенциальной и метафизической перспективы — о том, о чём совершенно правильно сказал Лев Аннинский: «Шестидесятничество остановилось не по социальным причинам, а оно остановилось в самом движении, потому что в нём не было должной глубины, поэтому шестидесятники перестали писать лирику и стали писать поэмы». В «Ядре ореха» это всё у Аннинского сказано абсолютно точно.

«Что вам известно о тотемных животных в сказках? Почему в авторских сказках их почти нет, за исключением Ершова и Каверина?»

У Каверина тоже нет. У Каверина появляются коты, в «Верлиоке» есть какие-то животные, появляется говорящая птица, но это совершенно… Про тотемных животных всё сказано у Проппа, и какова роль. А авторская сказка, пожалуй, сознательно избегает пропповских структур.

Поговорим через три минуты.

РЕКЛАМА

Д. Быков― Продолжаем разговор.

«Порекомендуйте книги об опыте переживания кризиса среднего возраста. Лучше американские».

«Кентавр» Апдайка. Но самая лучшая книга об этом — конечно, «Something Happened» («Что-то случилось») Хеллера. Это вообще его лучший роман, вот симфония настоящая с такими музыкальными повторами. Единственное, что я не встречал ещё никогда ни одной женщины, которой бы этот роман понравился. Это сугубо мужская литература, мужское чтение, вовсе не мачистское, а наоборот — роман о слабости. Но вот этот герой, Боб Слокум, он нравится не всем. Удивительное дело, что у Константина Эрнста, с которым у нас нет почти никаких сходств, это тоже одна из любимых книг. Когда я прочёл это — ещё сначала не по-английски, а в блистательном переводе Андрея Кистяковского, — то это просто был шок счастья. Я с этой книгой не мог расстаться. Вот я как в Горьковке её взял, два года не возвращал. В общем, сейчас, когда она у меня стоит на полке, я её оттуда снимаю очень часто. Мне кажется, что это великая вещь.

«Какие вы бы могли посоветовать мистические детективы?»

Знаете, мистические детективы, по-моему, умел писать только Че́стертон (или Честерто́н, как мне больше нравится), и в качестве Честертона такого современного, в качестве Честертона выступающий иногда Хьортсберг, у которого есть очень славный роман «Nevermore». Вот я вам его рекомендую. Ну и «Сердце Ангела», конечно, «Angel Heart», хотя он называется не «Angel Heart», а «Falling Angel» («Падший Ангел»). «Angel Heart» — это фильм, по-моему, совершенно замечательный и до некоторой степени так и не превзойдённый фильм Паркера, лучший у него, лучше даже «Стены». Но «Falling Angel» — да, наверное, это лучший религиозный мистический детектив, который я могу припомнить.