Трансмутация [СИ]

Настасья сидела рядом с ним в машине, кусала губы, но больше не спорила. И безо всяких возражений она отдала Максу капсулу с мозговым экстрактом своего несостоявшегося жениха, Ивара Озолса. Даже не спросила, зачем она ему. А Макс не стал ей ничего объяснять. Если его план удастся, она и так всё узнает. Если же нет…

— Сразу после пересечения границы ты попадешь на таможенный пункт Шумилкино в Псковской губернии. Рядом с ним есть мотель. Называется «Сириус» — в честь собачьей звезды. Туда разрешают вселяться даже с такими собаками, как Гастон. Ты снимешь там номер и будешь ждать меня сорок восемь часов, начиная с этого момента. Да, и вот еще что…

Он даже умолк на минуту — так не хотелось ему продолжать: пугать девушку. Однако промолчать он никак не мог, обязан был её предупредить.

— Тогда, в Риге, — сказал он, — тебя подвез до госпиталя сенатор Розен. Я думаю, именно он и сообщил фон Бергу о тебе — о том, что ты могла видеть пастырей.

— Розен тоже о них знает? — удивилась Настасья; начальной части рассказа Ирмы она не слышала.

— Не просто знает: он и возглавляет их организацию.

— Но он же не тронул меня тогда — когда я села к нему в машину!

— Возможно, не хотел рисковать. Вдруг какая-то работающая камера засняла бы вас с ним вместе.

А про себя Макс подумал: «Или не хотел, чтобы её кровь осталась на его руках. Того — безликого любовника своей дочери — он тоже приказал убить фон Бергу. Наверное, у него такой пунктик: не лишать никого жизни собственноручно». Вслух же он прибавил:

— Так что — соблюдай осторожность. Прячь лицо, насколько это будет возможно. Не выходи никуда, где тебя смогут увидеть. Если же через двое суток я не появлюсь, то — вот. — Он протянул Настасье свернутый вчетверо листок бумаги. — Здесь записаны имя и адрес моего отца. Он живет в Москве.

— Для меня — всё равно, что на луне.

— Не говори ерунды. До Москвы ты на поезде доберешься без проблем. — Доктор Берестов постарался придать своему голосу уверенность. — Скажешь отцу, что тебя послал Макс, и он поможет тебе добраться до Нового Китежа. Он знает, как. Но, пока двое суток не пройдут, ты в эту бумажку не заглядывай, ладно?

Настасья только кивнула — снова не стала ничего спрашивать. Она вообще сильно притихла за последние два часа. И у Макса кошки скребли на душе. Столько потерь уже выпало на её долю, а теперь еще и он может стать очередной из них. И всё потому, что из глупого пижонства он решил поделиться с пастырями идеей своего «Антиколбера»! Макс старался даже не смотреть на свое отражение в зеркале машины. Легко было представить, чем может обернуться его появление на людях в таком виде.

Так что вместе с Настасьей на пропускной пункт он, конечно, не пошел. Отправил её вдвоем с Гастоном, нашептав своему псу в самое его ухо, зашитое и слегка припухшее:

— Иди с Настасьей, мальчик! И береги её.

Пес так на него посмотрел, что у Макса сжалось сердце. Он знал: даже если у него всё получится, своего прежнего хозяина ньюфаундленд не увидит уже никогда. И, казалось, Гастон тоже это почувствовал: не отводил своих темно-янтарных глаз от его лица.

— Ну, ладно, ладно! — Макс потрепал ньюфа по холке, а Настасье только коротко кивнул — боялся даже заглядывать ей в глаза. — Теперь ступайте!

И девушка, рядом с которой вышагивал, чуть прихрамывая, громадный черный пес, двинулась к зданию пропускного пункта «Лухамаа». Поводок и ошейник Гастона они забыли в машине Алекса, и всё, что Максу оставалось — повязать псу на шею хлопковую бандану из своих запасов. Но он рассчитывал, что ньюфаундленда пропустят и так: собаки этой породы отличаются полным отсутствием агрессивности. Девушка и пес беспрепятственно вошли в двери, предназначенные для туристов, которые отправляются за границу знакомиться с достопримечательности, не используя личного транспорта. И Макс перевел дух.

А уже через десять минут он увидел стройную Настасьину фигурку снова. Девушка шла в сторону границы по застекленному переходу — склонив голову, на которую она набросила капюшон толстовки, выпростанный из-под ворота кожаной куртки. Макс велел ей не оборачиваться, и она не стала этого делать. Но Гастон, пока они шли, беспрерывно крутил своей лобастой башкой, словно еще надеялся, что его хозяин всё-таки идет следом.

13

Макс припарковал грязный внедорожник за пределами поселка, примыкавшего к пропускному пункту: в небольшом перелеске, под низко нависавшими кустами бузины. Он хорошо знал, что ему предстоит: один раз уже проходил через такое. Именно из-за этого знания он и откладывал процедуру, сколько мог.