Траурницы

День, два, неделя, месяц… Он стал взрослым, потом стариком, мертвецом и прахом, а потом новорождённым, ребенком и подростком. С каждым шагом круг обновлялся, завершался, начинал новый цикл. Все слилось, смешались краски, перед глазами было сплошное пятно, которое размывали слезы. На языке играл привкус от первого поцелуя, влюбленности, разочарования, рождения первенца, потери близкого человека, предательства и счастья. Все одновременно давило и разрывало на части. Вот он офисный работник, который, зажав в зубах трубочку от коктейля, лежит на коленях красивой незнакомки, вот кто-то страстно целует его, а потом голова разрывается от боли, наступает утро, рутина и днем за днем, пока кризис не начнет нашептывать злые слова. Поддержка, желание свернуться в позу эмбриона, мысли о том, что нет смысла доживать до утра и радость из-за того, что близкие живы и здоровы.

Леня вышел в деревню, скрытую среди уродливых деревьев. Десяток старух суетились, вяло переступая с места на место. Они общались на неведомом языке, улыбаясь и смеясь. Леонид притаился в зарослях диких ягод, наблюдая за жителями. Черепа животных, мутные бусины, стекляшки и листья переплетались в грязных волосах старух, образуя значимый для них узор.

Мальчик ощущал, как путается его тело, будто он пытается напечатать сообщение, но пальцы попадают не на те клавиши и воспроизводят мешанину из знаков и букв. Смахнув с себя наваждение, он стал всматриваться в клетки. Детей там не было, даже легкого намека на человеческое существо. Монстры давили друг друга, пожирали и шипели, протягивая сквозь прутья клешни, щупальца и лапы. Старухи их игнорировали, бережно накрывая тканью клетки, в которых копошились мотыльки.

Леня нашел старуху, которая увела Полину. Леонид прикусил губу. Слезы подкатывали к глазам, грозясь вырваться сплошным потоком соленой жидкости. Он обязательно добьется того, зачем сюда пришел. Затуманенный мозг поможет принять верное решение, в кипе мыслей, которые были и вовсе не его, он ухватился за нужную и держал, даже не смотря на то, что она разрезала ладони до крови.

Стоило сделать шаг, как ветка хрустнула под ногами. Старухи тут же бросили свои дела и повернули головы в сторону звука. Сердце замерло в груди. Леонид скукожился и представил, как одеяло накрыло его с головой. Закрыв глаз, он представил, как все кошмары тянут к нему руки, но невидимое защитное поле бьет их, не позволяя коснуться добычи.

Теплые мысли разливались по телу, как ароматный чай. Легкая улыбка появилась на лице, и стоило открыть глаза, как тут же возникло лицо старухи. Морщинистое, болотного оттенка, оно застыло с вечной улыбкой и выпирающим передним зубом. В грязных волосах покачивались кости, а когтистая лапа с обрубленным мизинцев, потянулась к мальчику.

Леонид закричал. Его крик на мгновение притормозил старуху, что сыграло мальчику на руку. Ноги несли прочь от этого места, душа снова попала в петлю перемен: прах, старик, взрослый, подросток, новорождённый. Пока холод не коснулся спины, затем затылка, рук и ног. Тело замерло в позе беглеца, покрытое блестящей коркой. Глаза видели перед собой мутные линзы, а потом наступила темнота.

Когда свинцовые веки пришли в движение, наступила боль. Фантомная боль в левой руке и в двух пальцах на правой. Леонид пытался ими пошевелить, чтобы унять неприятные ощущения, но это было бесполезно: нельзя заставить двигать то, чего нет.

Мама плакала, уткнувшись лицом в больничную простыню. Отец стоял на улице и курил сигарету за сигаретой. Бросив вредную привычку еще до рождения Полины, он вернулся к ней тогда, когда обнаружил в лесу замерзшего сына.

В тот вечер, когда Леонид понял, что находится в больнице, он слышал, как за окном раздавились выстрелы. Волки выли, разнося предсмертное послание по округе, чтобы предупредить своих сородичей о надвигающейся гибели. Выстрелы, запах пороха, скулеж хищников, которые истекали кровью. Леня накрыл голову подушкой, но слышал, как животные, начиная от взрослой особи и заканчивая маленьким волчонком, умирали.

Поли не было. Ее не нашли, как и остальных детей. Пустая могила, в которой покоилась кукла и пижама, обросла травой. У Леонида не было сил, чтобы прополоть от сорняков кладбище. Какие-то вандалы раскололи надгробие Никиты, а к Вадиму давно никто не приходил. Может потому, что его родители умерли, а другим родственникам было все равно? Отец Лени уехал спустя пару месяцев после того, как Полину официально признали погибшей. Никто не знал, как он прожил свой век, но спустя множество лет, он, скорее всего, был уже мертв. Мама дожила до пятидесяти, и, пораженная инсультом, протянула еще семь лет. Она не вышла повторно замуж и со своим мужем так и не развелась. После бессвязного рассказа Лени о том, что в лесу живут странные старухи, отец исчез. Леонид надеялся, что отец ему поверил, и начал собственное расследование.

Вспышка камеры ослепила. Мужчина повернулся в сторону туристического автобуса.