Травма и исцеление. Последствия насилия – от абьюза до политического террора

Техника имплозивной терапии – часть программы интенсивной терапии, разработанной в Администрации по делам ветеранов для лечения посттравматического стрессового расстройства. Это поведенческая терапия, рассчитанная на преодоление ужаса перед травмирующим событием путем воздействия на пациента контролируемой реконструкцией травмирующего переживания. В подготовке к сеансам имплозивной терапии учат справляться с тревожностью, используя техники релаксации и визуализации успокаивающих образов. Затем пациент и терапевт тщательно подготавливают письменный «сценарий», детально описывающий травмирующее событие. Этот сценарий включает четыре элемента: контекст, факты, эмоции и смысл. Если травмирующих событий было несколько, то для каждого разрабатывается отдельный сценарий. Когда сценарии завершены, пациент сам выбирает последовательность их постановки, переходя от самого легкого к самому трудному. Во время сеанса имплозивной терапии пациент вслух пересказывает терапевту сценарий в настоящем времени, в то время как терапевт поощряет его как можно полнее выражать свои чувства. Это лечение повторяется еженедельно и требует в среднем от 12 до 14 сеансов. Большинство пациентов получают его амбулаторно, но некоторым требуется госпитализация в силу тяжести их симптомов[540].

Эта техника имеет много общих черт с методом свидетельских показаний при лечении бывших политзаключенных, переживших пытки. Об этом методе первыми заявили двое чилийских психологов, которые опубликовали свои открытия под псевдонимами, чтобы обеспечить собственную безопасность. Основная составляющая такого лечения – создание подробного, всеобъемлющего отчета о травмирующем опыте. Вначале осуществляется аудиозапись сеансов терапии и готовится буквальная расшифровка записи слов пациента. Затем пациент и терапевт вместе пересматривают этот документ. Во время пересмотра пациент может собрать фрагментированные воспоминания в связное свидетельство. «Как ни парадоксально, – замечают чилийские психологи, – свидетельские показания и есть та самая исповедь, признание, к которому стремились палачи… но с помощью метода свидетельствования признание становится обличением, а не предательством»[541]. Их датские коллеги Аггер и Йенсен еще сильнее отточили эту технику. В их методе финальный вариант письменного свидетельства зачитывается вслух и терапия завершается официальным «ритуалом выступления в суде», во время которого пациент подписывает этот документ как истец, а терапевт – как свидетель. В среднем на составление этих «свидетельских показаний» требуется 12–20 еженедельных сеансов.

Социальная и политическая составляющие намного более заметны и развиты в методе свидетельствования, чем в более узконаправленной имплозивной терапии. Это не должно вызывать удивления, поскольку метод свидетельских показаний разрабатывался в организациях, активно борющихся за права человека, в то время как метод имплозивной терапии был создан в одном из учреждений правительства Соединенных Штатов. Удивительна как раз степень соответствия этих техник. Обе модели требуют активного сотрудничества пациента и терапевта в построении исчерпывающего письменного нарратива травмы. Обе трактуют этот нарратив с официальностью и серьезностью. И обе используют нарративные структуры, чтобы способствовать проживанию заново травмирующего опыта внутри контекста безопасных отношений[542].

Терапевтические эффекты тоже схожи. Отчитываясь о 39 историях лечения, чилийские психологи отмечали существенное облегчение посттравматических симптомов у подавляющего большинства пациентов, переживших пытки и инсценировку казни. Их метод оказался особенно эффективным для остаточных эффектов пережитого ужаса. Однако он не приносил особого утешения тем пациентам (например, родственникам «пропавших» без вести людей), которые страдали от незавершенного процесса горевания, но не от посттравматического стрессового расстройства[543].

Результат имплозивной терапии с ветеранами военных действий дает еще более четкое доказательство эффективности этой техники. Пациенты, завершившие лечение, сообщали о существенном сокращении симптомов ПТСР – интрузии и перевозбуждения. Они меньше страдали от кошмарных снов и флешбэков, ощущали общее улучшение по критериям тревожности, депрессии, проблем с сосредоточением и психосоматических симптомов. Более того, через шесть месяцев после завершения имплозивной терапии пациенты сообщали об устойчивом улучшении в симптомах перевозбуждения и интрузии. Эффекты имплозивной терапии были специфичными для каждого травмирующего события.