Травма и исцеление. Последствия насилия – от абьюза до политического террора

«Дениз приступила к лечению, терзаемая сомнениями насчет того, подвергалась ли она насилию со стороны отца. У нее присутствовало сильное “телесное ощущение”, что это так, но, по ее утверждениям, четких воспоминаний об этом не было. Она полагала, что для возвращения воспоминаний понадобится гипноз. Терапевт попросил Дениз описать свои текущие отношения с отцом. Выяснилось, что Дениз страшилась предстоящего семейного праздника, поскольку знала наверняка, что отец напьется, начнет буянить, отпускать в адрес присутствующих пошлые замечания и лапать всех женщин. Ей казалось, что она не вправе жаловаться, поскольку родственники считали поведение отца забавным и безобидным.

Поначалу Дениз преуменьшала важность этой информации. Ей нужно было что-то намного более впечатляющее, что-то такое, что ее семья восприняла бы всерьез. Терапевт спросил Дениз, что она чувствует, когда отец тискает ее при других людях. Дениз описала чувства отвращения, унижения и беспомощности. Это напомнило ей о том “телесном ощущении”, о котором она говорила в начале терапии. Исследуя свои чувства в настоящем, она начала вспоминать множество примеров из детства, когда искала у других защиты от отца, но ее жалобы лишь высмеивали и игнорировали. В итоге она разблокировала воспоминания о том, как отец по ночам приходил к ней в постель».

Текущий повседневный опыт пациента обычно щедр на подсказки о диссоциированных воспоминаниях. Наблюдения, связанные с праздниками и особыми событиями, часто дают доступ к ассоциациям с опытом из прошлого. Помимо следования обычным подсказкам из повседневной жизни, пациент может исследовать прошлое, просматривая фотографии, выстраивая фамильное древо или посещая места своих детских переживаний. Посттравматические симптомы, такие как флешбэки или кошмарные сны, тоже являются ценными маршрутами доступа к воспоминаниям.

Шэрон Саймон рассказывает, как флешбэк, спровоцированный половой близостью, оказался подсказкой о забытой истории инцеста:

«Я занималась сексом с мужем, и в какой-то момент у меня возникло ощущение, что мне три года. Мне было очень грустно, и он занимался со мной сексом, и я помню, как обвела взглядом комнату и подумала: “Эмили (это мой терапевт), пожалуйста, приди и вытащи меня из-под этого мужчины”. Я поняла, что этот мужчина не мой муж, но еще не произнесла слова “отец”»[550].

В большинстве случаев в терапии люди могут сконструировать адекватный нарратив без помощи измененных состояний сознания. Однако иногда в истории остаются серьезные, вызванные амнезией, пробелы даже после старательного и внимательного исследования. В эти моменты рекомендуется разумное применение более мощных методов, таких как гипнотерапия. Проработка травматических воспоминаний путем гипноза требует высокого уровня мастерства[551]. Каждому шагу в работе по раскрытию воспоминаний должна предшествовать тщательная подготовка, а за ним должен следовать период интеграции. Пациент сначала учится использовать транс для успокоения и релаксации, переходя к работе по раскрытию воспоминаний только после тщательного планирования и длительных тренировок. Ширли Мур, психиатрическая медсестра и гипнотерапевт, так описывает свой подход к применению гипноза для раскрытия травматическоко опыта: