Требуется няня

Пальцы Колетт продолжают крепко сжимать мою руку. А я не могу отвести глаза от ее лица, на котором написан неподдельный, не поддающийся описанию ужас.

– Пожалуйста, не позволяйте им сделать это со мной, Сара, – умоляет меня Колетт. – Не дайте им отправить меня туда.

Глава 27

На следующий день я появляюсь в доме Бэрдов ровно в 10 утра, нервничая и чувствуя неприятный холодок в животе. При виде меня у Колетт на лице расцветает улыбка. Видно, что она испытывает неподдельную радость – и облегчение. От какой бы судьбы я ни избавила ее своим появлением, то, что ее ожидало, действительно вызывало у нее настоящий страх.

– Я так рада, что вы здесь, – говорит она, подавляя рыдания, готовые вырваться из ее груди. Щеки ее заливаются краской.

Она украдкой оглядывается, словно боится чего-то или кого-то, кто прячется неподалеку за углом. Похоже, она до сих пор не чувствует себя в безопасности. Я тоже невольно озираюсь вокруг и чувствую, как мои собственные страхи усиливаются.

Но за углом никого нет. Никаких санитаров нигде не видно, как и Стивена или мистера Алекса.

Я иду следом за Колетт в одну из гостиных, где она ставит передо мной поднос с круассанами, кусочками дыни и двумя чашками. Затем она, не спрашивая, наливает мне кофе. Руки ее дрожат, но она добавляет в мою чашку сливок и сахара – похоже, миссис Бэрд делает это, чтобы успокоиться самой и дать мне понять, что жизнь возвращается в нормальную колею.

Я, однако, сразу же замечаю, что она изменила своим привычкам. Половинок грейпфрута на столе нет.

Я молчу и жду, что Колетт заговорит первой. Однако прежде чем она успевает это сделать, в комнату входит Стивен.

– Привет, Сара, – говорит он, и я слышу в его голосе нотки извинения. – Спасибо за проявленное вами… – Тут Стивен за секунду умолкает, подыскивая подходящее слово, а затем заканчивает фразу: – Понимание.

Его взгляд устремлен на меня.

– Субботний вечер оказался прямо-таки шокирующим – для всех нас, – продолжает он, не сводя с меня глаз. – С вами все в порядке?

– Да, – отвечаю я, но невольно отодвигаюсь в сторону, когда он присаживается на диван рядом со мной.

– Колетт дала нам несколько обещаний, – сообщает Стивен. – Мы пригласили доктора, и он отменил ей препараты, которые она принимала. Пить она больше не должна. – Он буквально пронзает мачеху взглядом: – И еще она обещает никогда не вести себя так, как вчера. Мой отец этого не потерпит. И я тоже.

Я вижу, как Колетт проводит ладонью одной руки по предплечью другой, и замечаю, что из рукава у нее торчит краешек бинта.

– Ну а мы не будем ее никуда отправлять, – добавляет Стивен, и я слышу, как Колетт втягивает в легкие воздух. Ее приемный сын тоже улавливает этот звук и в ответ лишь плотнее сжимает губы. – Мы надеемся, что в сложившейся ситуации сможем с вашей помощью продвинуться вперед.

Взглянув на Колетт, я предлагаю:

– Может, имеет смысл немного смягчить некоторые правила?

Губы Стивена конвульсивно дергаются.

– Вот послушайте, – говорю я и излагаю план, который постоянно крутится в моей голове со вчерашнего вечера: – Что, если все же позволять Колетт чаще бывать в городе? Небольшие прогулки. Короткие экскурсии. Я уверена, она будет получать от них огромное удовольствие, и это пойдет ей на пользу.

Сидящая рядом со мной Колетт приподнимает подбородок. Слушая меня, она сцепляет кисти в замок и начинает ерзать по дивану.

У Стивена мой план, судя по всему, вызывает тревогу:

– Вы предлагаете дать Колетт возможность чаще выходить в город?

– Да. – Я стараюсь с максимальной осторожностью подбирать слова – мне странно говорить о моей нанимательнице, можно сказать, хозяйке, которая сидит в нескольких дюймах от меня, так, словно ее в комнате нет. – Нужно, чтобы ее жизнь была максимально приближена к нормальной. Ей необходимо больше контактировать с людьми – это даст ей положительные эмоции. Тогда она не будет чувствовать себя так, словно является узницей в собственном доме.

– Она не узница.

– Приговоренной безвылазно находиться на двенадцатом этаже этого здания.

Стивен холодно смотрит на меня.

– Я думаю, это очень поможет, – говорит Колетт. Голос ее звучит хрипло, но в нем слышатся нотки надежды. – Вы можете верить мне, Стивен, – я не буду больше пить на людях. Мы с Сарой можем хорошо проводить время вместе, и было бы очень хорошо, если бы я все же смогла почаще выходить из дома. – Колетт крепко сжимает пальцами одной руки тыльную сторону ладони другой. – И тогда я не буду чувствовать себя преступницей, словно я что-то ворую. А вы всегда будете знать, где именно я нахожусь.

– А Пэтти? – спрашивает Стивен, в упор глядя на меня.

Я выдерживаю его взгляд.

– Я все время буду рядом с ними – с ней и с Колетт.

Стивен долго сверлит меня и Колетт испытующим взглядом. Пока он обдумывает наше с Колетт предложение и возможные риски, мышцы его шеи напряженно двигаются вверх-вниз. Он явно пытается оценить мою способность сдерживать порывы Колетт, а также способность Колетт сдерживать саму себя. Ее последние появления на публике заканчивались, мягко говоря, не очень благополучно.