Требуется няня

Но, поскольку мы с Колетт обе смотрим на него умоляюще, он не выдерживает и решает все же попробовать нечто новое. Свое решение он выражает двумя словами:

– Ладно, хорошо.

Однако вид у него при этом отнюдь не радостный.

Из груди Колетт вырывается вздох облегчения. Она встает и хлопает в ладоши, а потом, раскинув руки, убегает прочь по коридору из гостиной со словами:

– Надо рассказать об этом Пэтти.

Стивен буквально гипнотизирует меня взглядом, в котором я читаю предостережение.

– Смотрите, не испортите все, – говорит он.

* * *

Мы с Колетт не торопим события, но первый наш выход в город предпринимаем в тот же день. Мы отправляемся в пекарню под названием «Пальчики оближешь» – она находится в пешей доступности от дома Бэрдов. Стивен, стиснув зубы, дает согласие на это мероприятие.

Колетт пребывает в эйфории. Держа меня за локоть, она тащит меня вперед по улице. Она надела новый наряд, как будто тот, который был на ней до этого, был недостоин подобного случая. Так что теперь она одета в сатиновые спортивные брюки с завышенной талией и вязаную блузку с длинным рукавом насыщенного черного цвета. У меня не хватает духу напомнить ей, что мы идем всего-навсего в пекарню, в которой расположено также небольшое кафе.

Впрочем, я понимаю, что блузка с высоким воротом и длинным рукавом позволяет Колетт скрыть порезы, которые она сама себе нанесла.

В кафе толпятся десятки посетителей, но Колетт, похоже, нисколько не смущает царящий внутри шум. Она по-прежнему пребывает в приподнятом настроении – людская толкотня вызывает у нее радостное возбуждение. Она пытается заранее выбрать десерты, которые понравятся Пэтти.

Мы находим свободный столик в углу. Я заказываю коржик с черникой, а Колетт просит официанта принести сладкий рулет и чайник с английским чаем. Она также собирается включить в заказ пирожок с джемом и шоколадный эклер для Пэтти.

– Это ведь твои любимые, правда, дорогая? – спрашивает Колетт, повернувшись к пустующему стулу рядом с собой. Официант смотрит на нее с опаской, затем переводит взгляд на меня. Я чувствую, как мои нервы напрягаются до предела. Однако официант, сделав пометку в своем блокноте, пожимает плечами, разворачивается и уходит.

Несколько минут спустя он приносит чайник с чаем и три чашки, не спрашивая, для кого предназначается третья, и я вздыхаю с облегчением. Колетт начинает разливать чай. Она передает мне коржик с черникой и – на отдельной тарелке – шоколадный эклер для Пэтти.

– Постарайся не крошить, – говорит она воображаемой дочке и, взяв в руку вилку, принимается за рулет.

Колетт с удовольствием оглядывается по сторонам. Она явно в восторге от стоящего в помещении гомона посетителей и от того, что всякий раз, когда в кафе входит кто-то еще, над дверью звякает колокольчик. В глазах ее светится неподдельная радость от того, что мы находимся вне дома на, так сказать, легальных основаниях, получив разрешение на прогулку. Это означает, что по возвращении домой у нее не будет проблем. Я, откинувшись на спинку стула, с удовольствием наблюдаю за Колетт и вижу в ней явные изменения к лучшему. На случай, если позвонит Стивен, я держу под рукой телефон.

– Я так рада, что вы смогли познакомиться с Алексом, – говорит тем временем Колетт. – Просто замечательно, что вы смогли присоединиться к нам на вечеринке. – Она кладет в рот еще кусочек рулета и бросает на меня умоляющий взгляд: – Я люблю его. Да, он может казаться очень жестким, даже деспотичным. Но он хороший человек. Он желает всем членам нашей семьи добра.

Я аккуратно отщипываю ломтики от моего коржика.

– Четыре года – вы можете в это поверить? – продолжает Колетт и смеется. – Четыре года он заставил меня ждать, пока мы поженимся. Вот глупый. А теперь скоро будет девятая годовщина нашей свадьбы. Интересно, как мы будем ее отмечать…

Колетт делает глоток чая. А я осмысливаю то, что она только что сказала. Девятая годовщина свадьбы. Но ведь на самом деле Бэрды женаты не девять лет, а гораздо дольше. То есть временная петля все еще никуда не исчезла.

– Это его мать подтолкнула нас к женитьбе. Ей хотелось устроить сногсшибательную церемонию, что-то из ряда вон выходящее, хотя у моих родственников было для этого недостаточно денег, так что они не могли себе это позволить. Но мать Алекса это не остановило. Все расходы она взяла на себя. – Колетт качает головой: – Увы, это превратило меня в гостью на моей собственной свадьбе. Но после свадьбы мы, Алекс и я, были очень счастливы. Действительно счастливы. В нашем чудесном доме, в путешествиях в Венецию и Париж – куда бы мы ни поехали, нам везде было хорошо. Мы все время были в движении, нам все было интересно…

Колетт замирает, погружаясь в воспоминания, и, держа чашку в руке, долго неотрывно смотрит в окно. Чай, предназначенный для Пэтти, остывает на столе.