Трещина в камне

Как опытный рыцарь, Жан Куртене позволил Эггеранту вначале атаковать. Молодой рыцарь так и не понял, что его энергичные удары – часть плана Куртене по изматыванию противника. Едва Эггерант немного сбавил темп, Куртене сделал несколько стремительных выпадов. Каждое его движение было выверенным, четким и сильным. Он уверенно теснил Эггеранта.

Молодому рыцарю удавалось отражать удары, но ему было все еще непривычно драться в латах. В них Эггерант чувствовал себя скованным. Из-за шлема он еще плохо видел.

В какой-то момент времени он буквально на мгновение потерял из вида Куртене. Не успел Эггерант опомниться, как получил удар по левому плечу. Доспеха тупой меч не пробил, но боль была такая, что у рыцаря потемнело в глазах. Он сделал пару шагов назад, скорее инстинктивно, нежели обдуманно. Эггерант попытался поднять левую руку, но приступ резкой боли поразил его плечо.

Затем последовал новый удар. На сей раз в голову. От боли, особенно яркой в правой скуле, и противного металлического звона Эггерант потерял равновесие. Тело стало мягким, совершенно не слушающимся его. Он пошатнулся. Ускользающим сознанием молодой рыцарь успел осознать, что он упал.

Очнулся Эггерант уже у себя в палатке.

– Он приходит в себя, – услышал он взволнованный голос дяди.

Эггерант открыл глаза и увидел сидящую рядом с ним Гильметину. У девушки был встревоженный вид. Эггерант не сразу ощутил, что она сжимает ему руку.

Он попробовал подняться, но боль в голове и в плече не дала ему это сделать.

– Лежи, – скомандовал Идо. – И рукой левой не шевели. Мы уже послали за врачом.

По дяде было видно, что он одновременно переживал, злился (наверное, больше на себя, чем на Эггеранта) и старался не показывать своих эмоций.

В глазах постепенно переставало рябить. Эггерант с трудом сфокусировал взгляд на Гильметине, попытался улыбнуться ей в ответ. Не смог – все лицо свело от боли.

– Да, выглядишь ты эффектно. У тебя половина лица синяя. Хорошо, что еще зубы остались целы, – Идо ходил взад-вперед по палатке, пытаясь успокоиться. – Удивляюсь, как эта красавица еще на тебя смотрит.

Издалека послышался властный голос матери Эггеранта:

– Пропустите! Пропустите. Это доктор для моего сына.

Идо де Вержи положил руку на плечо Гильметины:

– Тебе лучше уйти. Не стоит, чтобы кто-то лишний тебя увидел здесь.

Девушка сдержанно кивнула. Она и правда рисковала, вот так придя к раненому Эггеранту. Гильметина наклонилась вперед и шепнула:

– Встретимся там же.

Она успела выпорхнуть из палатки буквально за мгновенье до появления врача и матери Эггеранта.

Такой заботы со стороны матушки, которая то и дело со слезами бросалась к своему брату, молодой рыцарь, наверное, не видел никогда. Даже Идо, повидавший немало всего, был несколько удивлен. Тем не менее, когда врач сказал, что жизни Эггеранта ничего не угрожает и нужно лишь обездвижить руку, матушка успокоилась.

– Я смогу завтра принять участие в общей схватке? – спросил Эггерант. Лицо стало болеть чуть меньше, хотя, может, он привык?

– Какая схватка, юноша? – удивился доктор. – Ваша рука будет восстанавливаться не меньше месяца. Вам ей категорически нельзя шевелить.

– Турнир для тебя закончен, мой мальчик, – резюмировал Идо, успокаивающий прильнувшую к нему сестру.

– Как? – Эггерант не мог поверить своим ушам. Это его первый турнир. Еще вчера он блистал, его благодушно встречали. А теперь он неудачник, пополнивший бесславные ряды турнирных потерь.

– Думаю, Эггеранту будет лучше отдохнуть. Оставим его одного, – предложил Идо, понимавший подавленное состояние племянника.

Когда мать, дядя и врач ушли, Эггерант осторожно перевернулся на бок. Каждое движение причиняло ему боль, поэтому лишний раз шевелиться он не хотел.

Рыцарю было грустно. Менее волевой человек бы сейчас дал волю слезам, но Эггерант просто грустил. Удивительные у него были последние дни: радость от долгожданного посвящения в рыцари, встревоженное Гильметиной молодое сердце, триумф первой победы, горесть первого поражения, беспомощность поврежденного тела. Учившийся сдержанности у своего дяди, Эггерант не был готов к такому калейдоскопу эмоций, накрывших его. Но и их он должен пережить со свойственной ему стойкостью.

Жана Куртене объявили победителем второго дня турнира, вручили серебряную чашу в качестве приза. Вечерний пир должен был быть, собственно, в его честь. Поэтому у Эггеранта появился еще один повод не появляться в замке. Ну, право, не поднимать же тосты за того, кто его сегодня так унизительно победил.

Однако Эггерант хотел увидеться с Гильметиной. Он чувствовал, что рядом с ней у него на душе станет спокойней. Рыцарь поднялся на западную башню, все еще одинокую. Он надеялся сразу застать там Гильметину. Но девушки не было. Эггеранту оставалось лишь ждать ее, надеяться, что она придет, и любоваться ночью.

– Эггерант, – рыцарь услышал свое имя. Он обернулся.