Треска. Биография рыбы, которая изменила мир

«Но через пару месяцев, – рассказывает Анджела, – я поняла, что он счастлив. Он сказал, что хочет пойти к банке Джорджес. Раньше он этого не мог сделать, потому что для маленькой отцовской лодки это слишком далеко. Поэтому он нанялся на большой драггер и ловил рыбу на банке Джорджес, пока ее не закрыли. Теперь он хочет купить рыболовное судно. Я советую ему не тратить деньги. Они пригодятся для чего-то другого. А он говорит: “Я скучаю по рассветам и закатам, по чайкам над головой”».

Вито Каломо, уроженец Сицилии и бывший рыбак, который теперь работает в комиссии по рыболовству в департаменте развития Глостера, говорит: «Вы сажаете на пособие человека, отец и дед которого были рыбаками, и стираете сотню лет знаний и опыта. Рыбак – человек особый. Он капитан, лоцман, инженер, раздельщик рыбы, мастер по ремонту сетей, рыночный торговец. А еще он – туристическая достопримечательность. Люди стремятся посетить город, где мужчины в резиновых сапогах и с сигарой во рту чинят сети. Мы можем всего этого лишиться».

В этот момент по дороге вдоль моря проезжает пикап с газонокосилкой в кузове, и Каломо что-то кричит водителю. «Это мой брат, – объясняет Вито. – Он был капитаном, а теперь стрижет траву. Капитан, стригущий траву! Другие моют посуду в ресторане или работают охранниками».

Каломо, Санфилиппо и большинство глостерских рыбаков считают, что нынешние трудности – не их вина, а ответственность правительства. «Как поступают с “Ред Сокс”? – в качестве аргумента Каломо упоминает бостонскую бейсбольную команду, которая постоянно проигрывает. – От “Ред Сокс” не избавляются. Просто увольняют менеджеров».

«Канада станет Америкой, а мы станем Канадой, – говорит Каломо. – Потому что они помогают оставшимся без работы рыбакам и сохранят их, пока рыба не вернется. Они берегут своих рыбаков. Они захватят наш рынок. Кто тут будет ловить рыбу, когда она вернется?»

Анджела Санфилиппо, активно выступающая против геологоразведки на банке Джорджес, спрашивает: «Кто будет присматривать за морем, если рыбаков не станет?» И это не праздный вопрос. Фирму Gorton’s купила международная корпорация Unilever. Будет ли Unilever решительно протестовать против загрязнения моря нефтяными корпорациями?

Неужели и правда все кончено? Неужели постепенно исчезнут последние из тех, кто добывает для нас природные дары? Неужели у нас не останется продуктов из дикой природы и последняя материальная связь с ней сведется к редким деликатесам вроде фазана? Станет ли Глостер городом бутиков, «колонией художников», как Рокпорт? Превратится ли Ньюлин в обычное место для пешеходных прогулок, как это уже случилось с соседними городами и Сан-Себастьяном? Переоборудуют ли порт Глостера в стоянку для яхт? Или его сохранят, как Луненберг в Новой Шотландии, в качестве музея истории рыболовства?

Правительства осознают социальную функцию рыбаков и рыбных портов. Несмотря на программы сокращения флотов, нацеленные на сохранение рыбных запасов, власти субсидируют рыболовство, потому что большинство бывших рыбаков не могут найти работу. Из развитых стран только Исландия рассчитывает на то, что рыболовство продолжит быть одной из основных отраслей экономики, но даже здесь пытаются сократить число рыбаков. Исследование, проведенное в 1989 году Продовольственной и сельскохозяйственной организацией ООН, показало, что эксплуатация мирового рыболовного флота обходится более чем в 92 миллиарда долларов. В то же время выручка составляет всего 70 миллиардов долларов, а большая часть разницы компенсируется за счет государственных субсидий рыбакам и судостроителям. По данным организации, в начале 1990-х годов Европейский союз, состоявший из двенадцати стран, ежегодно тратил на субсидии около 580 миллионов долларов, а одна Норвегия расходовала на эти цели 150 миллионов. Японское правительство выделило переживавшей трудности рыболовной отрасли кредит в размере 19 миллиардов долларов, и большая его часть никогда не будет возвращена.

В нескольких милях от гавани Глостера, в отелях на скалистом побережье Новой Англии, которое когда-то использовалось для сушки трески, а теперь стало просто живописным элементом пейзажа, туристы обсуждают за завтраком планы на день. Вдали по глади моря беззвучно скользят маленькие траулеры и лодки, приспособленные для добычи омаров; звук их дизельных двигателей не слышен на таком расстоянии. Многие туристы собираются «посмотреть на китов». Они говорят о китах как о милых домашних животных, обсуждая, как те ныряют и фыркают. На этом скалистом берегу, где в прежние времена охота на китов приносила целые состояния, теперь доходным бизнесом в туристический сезон стало наблюдение за китами. Шкиперы лодок, предлагающие это развлечение, – как правило, оставшиеся без работы рыбаки.