Треснутая трубка

— Ой, дяденька! — заныл он, лихорадочно обдумывая, что бы наврать им там, внизу. — Не дергайте так, я сам спущусь… — Захарка, так не любивший говорить лишнего, понял, что теперь ему не придется жалеть свой язык. Будешь говорить, еле выдавливая слова, — там, внизу, никто ему не поверит. Да еще поднимутся на сеновал и все там перешарят. Тогда и Саша попадется в их лапы… Нет-нет, ему во что бы то ни стало надо оставить на свободе командира отряда. Но как их обмануть, что наговорить?

Его жалобное нытье, видимо, немного успокоило того, который стоял на лестнице. То ли он принял Захарку за сына кого-то из родственников лесника, то ли еще что, но выпустил ноги мальчика, спрыгнул на землю и гаркнул:

— Давай, спускайся сюда, червяк!

Захарка, спускаясь по лестнице, вдруг вспомнил, как вчера, когда он сидел в кустах за кордоном, к нему прибежал маленький дымчатый котенок. «Ага! Идея! — обрадовался он спасительной мысли. — Только бы не сбиться, не напутать чего-нибудь…»

Он медленно спускался по лестнице и все чихал и чихал, выигрывая время.

— Что — муха, что ли, залезла в нос, задыхаешься! — сразу же схватил его за руку тот, что помоложе. — Ну-ка, пойдем на свет, посмотрим, кто ты есть!

Захарка не стал сопротивляться, но все же горячо зашептал ему:

— Вы, дяденька, не говорите дедушке Садкову, ладно? Я, честно, не за яйцами залез на сеновал. Вот, смотрите — пустые карманы. — Захарка похлопал себя по карману. — Не то он меня запросто за уши оттаскает. Я ведь туда из-за котенка попал. Серенький такой…

Человек в шляпе молча ткнул его кулаком в спину, и Захарка, весь помятый, в соломе, предстал перед Садковым и высоким худым человеком с птичьими, навыкате, глазами.

— Вот он!

Захарка скривил губы, будто собираясь заплакать, и опять звонко чихнул. Но тот, не обращая внимания на весь его жалкий вид, сразу же схватил за ухо и сильно дернул.

— А ну, скажи — кто ты? Зачем туда залез?

От острой боли Захарка на миг забыл не только о вчерашнего котенке, но и, вообще, все на свете слова. Но привело его в чувство, как ни странно, как раз то, что жесткие пальцы Марка Апполоновича сжали ухо еще сильнее.

— Говори! А не то оторву ухо напрочь!

Захарка с мольбой посмотрел на Садкова.

— Я… я не хотел воровать яйца… Увидел в лесу котенка, серенького… вот и… хотел унести домой… Погнался за ним, а он… на сарай… Я… очень люблю котят…

Заметив, как сочувственно смотрит на него лесник, Захарка чуточку осмелел.

— Я… побежал за ним в сарай, а тут собака ваша залаяла… И вы сами вышли… Я спрятался на сеновале, а тут вы в сарай пришли, — повернулся он к мужчине, который все еще и не думал отпускать его ухо. — Простите меня, дедушка Садков, я больше и близко не подойду к кордону!..

— А где же твой котенок, черт возьми?! — чуть ослабив пальцы, спросил Марк Апполонович.

— Убежал, в щелку выскочил… Не успел я его поймать…

— Марк Апполонович, — заговорил вдруг лесник, — мальчишка-то, видать, не врет. Я тоже видел, бродил тут какой-то котенок. То ль с поселку кто сюда его подбросил… Ладно уж, пущай идет себе домой. Мальчонка-то, похоже, не из воришек. А ты запомни все…. И чтоб забыл, как по чужим сараям лазить!

Захарка, не ждавший, что все обернется так хорошо, горячо поклялся:

— Ни ногой больше на чужой двор!

Но Марк Апполонович холодно засмеялся и оттолкнул Захарку к двери сарая. А сам повернулся к леснику и отрезал:

— Слишком ты легко веришь людям, Садков! А если он слышал весь наш разговор?.. Знаю я этих пионеров: через час из-за него сюда заявится милиция! Так ведь, а?

— Не понимаю, о чем вы… — пробормотал Захарка, потирая горящее ухо. — Откуда мне знать, о чем вы говорили…

— Серж, — окликнул спутника Марк Апполонович, — ты все хорошо проверил на сарае?

— Этот сопляк сам оттуда спустился.

— Сейчас же проверь все как следует. Может, он там не один сидел? Как бы нам из-за сопляков таких не залететь…

Захарка, стоя у двери, еле сдерживал дрожь в коленях. Пропало… Все пропало! Уж теперь-то Саша знал, что об этих людях надо срочно сообщить куда следует. И вот… если его найдут!.. Но что это? Лесник и человек в шляпе вышли из сарая одни! Вот они подошли к Марку Апполоновичу, что-то сказали ему. Захарка заметил, что лесник посматривает на него подбадривающе — ничего, мол, не бойся, все будет нормально! — но Марк Апполонович снова взялся за свое:

— Говори, кто тебя подослал?

Даже по тому, как нервно допрашивали его эти чужие люди, Захарка понимал, что они боятся его больше, чем он их. Поэтому он постепенно успокоился и на все вопросы твердо отвечал: «Не понимаю», «Не знаю», «Не слышал», «Погнался за котенком». У Сержа быстро лопнуло терпение — он рванул из кармана моток тонкой веревки.

— Нет, — остановил его Марк Апполонович. — Не станем «мочить» руки. Но и его не выпустим. Вон погреб. Придется тебе придержать его там пару суток, Садков.

Лесник явно не обрадовался такому выходу из положения.

— Так мне же придется держать ответ, — буркнул он. — Безвинного мальца на двое суток в погреб… За это по головке не погладят.