Треснувшая корона

«Этот слизняк слишком много запросил за церемонию коронации».

Жасмин получала удовольствие, наблюдая, как ее приговор приводят в исполнение на главной площади Гелы. Этот ропот толпы, когда палач медленно наматывает кишки приговоренных на шею или прикладывает к их телам раскаленное железо, возбуждал ее. Королева с удовольствием приводила бы исполнение приговора собственноручно, но она понимала, что подобное может отвернуть от нее подданных.

«Пусть лучше для них я останусь чем-то чистым и непорочным. Они должны почитать и любить меня, бояться, словно Богини. Если я завоюю умы простых людей, моя власть еще больше укрепится».

Стоило судьям обвинить указанного королевой человека в измене, казнокрадстве, неподобающей ворожбе или в чем — то еще, — толпа незамедлительно верила в правдивость приговора. Словно каким-то магическим образом на лбу осужденного появлялось тавро «виновен». Рассвирепевшая толпа ревела и забрасывала приговоренных остатками еды, швырялась камнями, когда их вели на эшафот. Возмутительно гудела в момент речи приговоренных, когда те напрасно пытались оправдаться. Эти дураки и не подозревали, что каждый из них мог завтра оказаться на месте казни. Управлять желаниями черни было проще, чем стадом овец. Народ желал видеть зрелища, и он их получал. Люди подсознательно не любили знать, их сердца ликовали, когда очередному барону вспарывали живот. Пролитая кровь знати грела их души, и они полюбили свою новую королеву. Эти ощущения кружили ей голову, опьяняли сильнее любого вина. От криков ликующей толпы по ее телу пробегала мелкая дрожь, закипала кровь, она пристрастилась к этим ощущениям, словно наркоман к смоле тари.

***

В ночь, когда умер ее отец, Жасмин оставила жизнь младшей сестре, так как не видела в ней соперницы. Сестра казалась абсолютно безобидной, и большую часть своего времени уделяла глупым песенкам. Но почувствовав тяжесть короны на своей голове, Жасмин передумала. Вдруг она на самом деле куда проворнее, чем кажется?

Количество Багровых Плащей росло. Их число перевалило за триста мечей. Это придавало королеве уверенности. Жасмин приказала задушить сестру шелковой нитью, чтобы полностью устранить даже незначительную угрозу.

***

В длинном красном платье, с короной на голове на троне возвышалась Жасмин. Она предпочитала не церемониальную, а другую, облегченную корону. Ее волосы уложили в пирамидальную прическу с вставками из золотых трубок. После того, как она коротко их подстригла, она решила снова отрастить их. У нее на коленях лежал зонт, его тяжесть придавала ей уверенности.

Возле ее трона стояла охрана из шести телохранителей. От входа в зал и до подножия трона два ряда Багровых Плащей создавали живой коридор. Каждый из воинов в зале напоминал замершую металлическую статую, сжимающую эфес меча. Королева знала, что в случае опасности статуи оживут и прикроют ее ощетинившейся стеной клинков.

Раз в неделю Жасмин была вынуждена выслушивать просьбы и жалобы своих подданных. Таков долг правителя, согласно Книге Моря. В зал в целях безопасности пускали только по одному просящему.

Следующим со своей просьбой подошел второй министр Атон. Уже немолодой крепкий мужчина с цепким взглядом. Его голову украшала традиционная для министров шапка: черный цилиндр с перевернутой вниз раскрытой книгой наверху. Мантия Атона была выполнена в красных тонах — традиционном цвете власти в Массинии. Склонив голову, он предстал перед королевой, ожидая, когда к нему обратятся.

— Мы слушаем, — сказала Жасмин, нарушив тишину.

— Я, как ваш покорнейший слуга, хотел попросить ваше величество помиловать Эвара.

— А кто это?

— Эвар — лорд вашего величества, его обвинили в шпионаже в пользу Титоса. Но я могу за него поручиться, он не тот человек, чтобы делать подобное. Мы знакомы с малых лет, и я абсолютно в нем уверен. Он никогда бы не совершил предательства.

— Зачем ты это сделал? — ледяным голосом спросила Жасмин.

— Сделал что, ваше величество? — не понимая вопроса, переспросил министр.

— Зачем ты предал нас? — на лице Атона отразилась гримаса ужаса, оно побелело, а в глазах читался испуг.

— Ваше величество, я бы никогда…

— Сколько они тебе заплатили? Что скажет твоя жена, когда узнает, что ее муж — предатель?

— Я-я б-больше тридцати лет верой и правдой служил вашему отцу и вашему величеству, — заикаясь, оправдывался министр. Он инстинктивно начал пятиться назад.

— Хотя… близких родственников предателя обычно казнят вместе с ним… так что твоей семье недолго придется терпеть твой позор. Уберите этого старика с моих глаз и заприте в темницу!

Двое воинов Багровых Плащей взяли министра под руки и поволокли к выходу. Атон кричал и сопротивлялся, но охранники королевы были куда сильнее его. Когда его увели, королева продолжила:

— Вот и доброволец, даже книгу открывать не пришлось. Баир, отправляйся в поместье министра и арестуй всех его родственников. Мы казним их на следующей неделе. А его имущество конфискуй в счет королевской казны.