Треснувшее зеркало для пленницы красоты

– Лиза, привет! Да газеты и журналы только и гудят об убийстве Флавио Монтельпаре женой иностранкой в гостиничном номере престижного горнолыжного курорта. Ты себе даже не представляешь, что происходит сейчас там в нашем регионе. Все русские женщины автоматически превратились в изгоев перед итальянцами. Они и раньше нас недолюбливали, а теперь и подавно. Подружка моя, как же это получилось, что ты замочила его? Небось, нервы сдали у тебя, да? Ведь он ещё тот был подарок, я помню, как он избивал тебя в последнее время.

Алина держала мою руку в своей и гладила её своими тёплыми ладошками. Я испытывала эмоции радости и в тоже время тревоги. На глаза навернулись слёзы.

– Алинка, я его не убивала. Меня всего лишь кто-то подло подставил. Я же не совсем чокнутая, чтобы пойти на такое. Уж ты-то мне должна верить.

– Ой, зайка. Проблема очень сложная. Только вот как тебе доказать свою невиновность? Адвокат хороший нужен. Или, ещё лучше, частный детектив. Адвокат только бабки качать будет тупо, и всё. Я, разумеется, постараюсь тебе помочь. У моего мужа есть один приятель – частный детектив. Вот мы его и наймём для тебя. Всё будет хорошо. Поверь мне.

Я согласно кивала головой, по моему лицу текли слёзы. Алинка вытащила из сумки пакет бумажных носовых платков, две плитки моего любимого шоколада «Бачи» и протянула его мне.

– Не плачь, моя хорошая, всё образуется, справедливость обязательно восторжествует. А это тебе сладости для радости.

Стоящая рядом полицейская тут же отобрала у меня шоколад.

– Сначала это должно пройти проверку, нет ли там наркотиков, или ещё неизвестно чего. А потом будешь лакомиться. По-другому, к сожалению, нельзя, – деловито пояснила Кристиана. – Таковы правила тюремного режима содержания.

Алина удивлённо оценивающе посмотрела на полицейскую и натянуто улыбнулась.

– Да, подружка. Незавидное у тебя положение. Ну, а как с сокамерницами у тебя сложились отношения? Ты хоть ладишь с ними?

– Вначале было тяжело. А сейчас уже привыкла. Ты же знаешь, что у меня, к счастью, покладистый и практичный характер. Но мне здесь очень плохо, Алиночка. Питаемся мы разной гадостью. Здесь, конечно, есть продовольственная лавка, но там всё стоит дорого, и деньги, что у меня были, я уже истратила. Мне до сих пор кажется, что это сон, и я вот-вот проснусь. Прошу тебя, помоги мне, если сможешь!

Я снова зарыдала. Алина же успокаивала меня, обнимая по-дружески, гладила мои не совсем чистые, пропитанные табачным дымом сокамерниц волосы.

– А из вещей у тебя что есть? – поинтересовалась она, глядя на мой халат с номером на груди.

– Мы здесь никуда не ходим, разве что на прогулку. Вон халат мне выдали и пижаму. А на когда нас выводят прогулку, надеваю пуховичок, который в день ареста был на мне, подаренный ещё Флавио. Да сапожки, в которых я также была тогда на курорте. Я абсолютно ничего не успела взять из гостиничного номера, находясь в таком шоке, что мне было не до вещей тогда. К тому же мне не дали времени сориентироваться. А в камере у меня есть утеплённые тапочки, которые мне тут выдали, чем-то похожие на наши валеночки «прощай, молодость», – вытирая слезы, пояснила я подруге особенности тюремной жизни.

– Я в следующий раз обязательно тебе подкину одежонку. Ты ведь не можешь ходить в одном и том же. И держись мне. Ты обязательно выйдешь отсюда, я тебе обещаю, – Алинка смотрела на меня сочувственным взглядом. Подруге было искренне жаль меня, что я вот так нелепо влипла и должна нести незаслуженное наказание за чью-то вину.

– На, держи, покупай себе достойную еду. Ещё не хватало, чтобы ты слегла, или отравилась, что ещё лучше, – Алина открыла кошелёк и протянула мне купюру достоинством в сто евро.

– Спасибо, Алиночка. Я никогда не сомневалась, что ты моя настоящая подруга. Я обязательно отдам долг.

Кристиана указала на часы, дав понять, что свидание окончено, пришло время уводить меня в камеру. Я ещё раз обняла Алинку, попрощалась с ней и последовала за полицейской по холодному тюремному коридору, пропитанному атмосферой искалеченных жизней и судеб.

***

Прошло две недели. После съеденного обеда меня вдруг резко стошнило, вырвало прямо в камере на глазах у моих сокамерниц.

– Наверное, сегодня несвежая рыба была. То-то мне она показалась с душком, – подметила Сюзанна. – Вот я её и не стала есть. А эта была рада стараться, налегала на форельку, вот результат.

– Ну, а я тоже ела, мне ничего, как видишь, – возразила, прикуривая сигарету, Мирелла.

– Елизаветта, послушай, а ты, случайно, не того? – Сильвана иронично нарисовала в воздухе округлость живота.

Я вытерла лицо застиранным полотенцем и призадумалась. А в самом деле, месячных нет.

– Девчонки, а если Сильвана права? Как можно выйти здесь на гинеколога? – спросила я.

– Очень просто. Скажи надзирательнице, и тебя оформят на осмотр. Сюда часто беременные попадают. Одна, помню, грохнулась в обморок у меня на глазах, когда я только срок свой начала мотать. Ну и зрелище было, однако. Башку о тумбу разбила, кровищи было сколько! Никогда не забуду, – закурила Сюзанна.