Треснувшее зеркало для пленницы красоты

Брюнетка отпустила меня и взобралась снова на свои верхние нары, возле которых на стене была приклеена пара фотографий и железная подкова с красным перцем посередине, что по итальянским поверьям означает « Порта Фортуна» («приносящее удачу»). Другая блондинка задрала халат и, спустив трусы, бесцеремонно уселась на унитаз, расположенный в углу комнаты. Я испуганно и шокированно смотрела на это, потом уловила взгляд другой блондинки.

– Здесь тебе придётся адаптироваться, милашка. В душ нас водят только раз в неделю в баню. И кушаем мы тоже здесь в основном. Еда, потом сама убедишься, какая, – Сильвана с ухмылкой бросила взгляд на небольшой ободранный столик в углу камеры.

Господи, неужели я больше никогда не вырвусь из этого кошмара? Нужно всеми путями вспомнить телефон Алинки. Иначе мне пожизненно прозябать в итальянской тюрьме…

– На прогулку, – лязгнула засовами дверь, в проёме появилась всё та же полицейская.

Девушки молча накинули на себя верхнюю, на вид потасканную, потрёпанную одежду и направились к выходу из камеры. Я не хотела идти на прогулку, но Сюзанна подтолкнула меня и уже с улыбкой подбодрила:

– Не раскисай, красавица. Жизнь и здесь продолжается. Так что давай следуй за нами.

И громко рассмеялась своим хриплым баритоном.

***

Вот так радикальным образом перевернулась в одночасье вся моя жизнь. Я привыкала к тюремному режиму, хоть это было непросто. По утрам у меня поневоле градом катились слёзы. Вставали мы в семь часов, начинался завтрак. Мы выходили в небольшую комнату, похожую на столовую, и там завтракали. Как мне пояснили потом сокамерницы, это только в подследственную камеру приносят еду, что было в моём случае. А Тереза была всего лишь подсадной «уткой», а ни какой не заключенной. Историю про мальчика она выучила заранее, чтобы вступить со мной в диалог и выведать, вру я или нет насчёт убийства мужа. Так вот почему она настаивала на моём чистосердечном признании! Ментовка ушлая. Думала, что я вот так запросто поведусь на эту уловку и возьму на себя вину. Как же она обо мне хорошо подумала, однако.

Я сумела наладить отношения с Сюзанной. А также Миреллой и Сильваной. Сюзанне исполнилось сорок пять лет, она находилась под следствием за содержание нелегального борделя, что в Италии по закону категорически запрещено. Мирелла была арестована за сбыт наркотиков. Сильвана же оказалась в неволе за государственную кражу. Мне катастрофически стало не хватать моих пробежек, я начала заниматься гимнастикой прямо в камере. В основном это происходило перед завтраком, или же вечером, когда весь женский корпус выводили на прогулку. Я оставалась в камере, настраивала старенькую магнитолу на канал современной дискотечной музыки, натягивала шорты и майку, которые мне подарила Сильвана, и начинала в такт музыке двигаться, начиная с ходьбы, заканчивая танцевальными движениями. Потом я стелила на пол верблюжье одеяло и приступала к упражнениям на пресс. Без занятий спортом я долгое время жить не могла. Это стало для меня своего рода наркотиком, от которого за годы в основном самостоятельных тренировок возникла зависимость. Я совершала на свободе пробежки даже в те дни, когда температурила, в плохую погоду, в дождь и в зной. Помню сосновый парк напротив нашего дома, где мы проживали с Луиджи. По утрам я бегала, словно по ковру из сосновых иголок, в котором ноги просто утопали. Я, вдыхая утренний пихтовый аромат, наслаждалась рассветом или закатом. Через две недели моего пребывания в тюрьме, когда я читала после обеда, дверь в камеру отворилась, и меня позвала надзирательница.

– Елизаветта, к тебе пришли.

Я оторвалась от чтения какого-то потрёпанного журнала, валявшегося в камере, и поспешила на выход. На вопрос «кто меня ищет», полицейская ничего не ответила, лишь велела следовать за ней. Сердце бешено застучало. Кто бы это мог быть? Спустившись по лестнице и миновав такой же коридор с решётками, только тёмно-синего цвета, мы остановились у деревянной двери.

– Заходи, – открыла большим ключом дверь Кристиана, так звали полицейскую с голубым беретом на голове, худощавую брюнетку в форме надзирательницы.

Я вошла в маленькую комнатушку и чуть не лишилась чувств. На привинченном к полу стуле сидела моя подруга Алина. Как всегда, элегантная, одетая в симпатичную шубку из белого козлика и узкую серую юбку. С Алинкой я была знакома много лет. Нас с Луиджи пригласили на свадьбу, мне необходимо было купить наряд. Мы отправились на шопинг и случайно зашли в магазин одежды с названием «Чао-чао». Миловидная блондинка показала мне ассортимент вечерних платьев. По её акценту нетрудно было догадаться, что она не итальянка. На вопрос, откуда женщина родом, она ответила, что из Украины. Дальше мы продолжили знакомство на нашем родном языке. Обменявшись номерами телефонов, мы стали созваниваться и виделись за чашечкой кофе, на совместных ужинах или обедах. Я доверяла Алине свои тайны, и также она мне. Мы дорожили дружбой.

– Алиночка, хорошая моя! – бросилась я в объятия дорогой мне подружки. – Как ты меня нашла? Глазам своим не верю!