Треснувшее зеркало для пленницы красоты

Я рассказала свою историю о внезапной загадочной гибели Флавио, о моей непричастности к этому злоумышленному подстроенному убийству. Женщина вытащила из кармана спортивной кофты пачку «Кэмел» и предложила мне закурить.

– Спасибо, Тереза, я не курю.

– Ну, как хочешь. А я подымлю, – щёлкнув зажигалкой, затянулась Тереза. – А меня вот упекли за развращение малолетних.

– Это как? – не поняла я.

– Очень просто, – выпустила дым женщина и внимательно посмотрела на меня. – Я работала в общеобразовательной школе, преподавала математику. Как-то раз я осталась наедине с одним из учеников старших классов, который ко мне испытывал симпатию и не только. Я помогала ему подтянуть предмет для сдачи экзаменов. Алессио был сказочно красив и не выглядел на свои семнадцать, а минимум лет на двадцать пять. Такой высокий, мужественный парень. И вот в конце наших занятий он притянул меня к себе и нежно поцеловал в губы. Я не ожидала, буквально опешила, хотела было оттолкнуть от себя парня, но мягкие молоденькие губки сделали своё дело, я не стала сопротивляться. Мы целовались долго, я ласкала парня, расстегивая на нём рубашку, наслаждалась красотой его молодого тела. Я закрыла дверь класса на ключ, и мы продолжили нашу прелюдию. Алессио был возбуждён и извлёк из джинсов своё достоинство, которое меня сразило своими размерами. У меня возникло бешеное желание заняться с ним сексом сию же минуту, так как мужчины у меня долгое время не было, но внутренний инстинкт подсказал мне, что для этого надо выбрать более подходящую обстановку. Например, у меня дома. Я удовлетворила юношу, сделав ему минет.

– Мой прелестный мальчик, в следующий раз встречаемся у меня дома. Так будет лучше для нас обоих. Ты понимаешь, о чём я говорю?

Парень согласился, и мы стали встречаться у меня на квартире. Я обучила Алессио всем премудростям секса, в том числе и анального, от которого я всегда была без ума. Он был страстен и впитывал, словно губка, все мои жесты, навыки и желания. Но в один прекрасный день нас разоблачили, отец Алессио заявил на меня. Он встроил микротелекамеру в карман джинсов парня, и наш половой акт со всеми подробностями был представлен полиции. Я не смогла отвертеться, меня арестовали. Вот по этой причине я здесь и не знаю, чего ждать, сколько мне придётся мотать срок.

Тереза щёлкнула снова зажигалкой, задумавшись, задымила.

– Ужин, – открылась дверь в камеру. Женщина в спецовке вкатила тележку с дымящейся в одноразовых тарелках едой.

Молча поставив всё на стол, она развернулась и закрыла дверь. Я окинула взглядом блюда из белого риса с подгоревшими кусками мяса. Большая полуторалитровая бутылка воды без газа стояла между тарелками из пожелтевшей пластмассы и таких же вилок.

– Перекусим? Я голодна, если честно. А ты? – спросила Тереза.

– Я не очень, если честно. Мне до сих пор всё, что произошло, кажется глупым и нелепым сном, – вздохнула я.

– Понимаю тебя. Но придётся привыкать, Елизаветта. По твоей тяжёлой статье уголовного кодекса придётся немало здесь чалиться.

Мы уселись на прикрученные к полу металлические стульчики и принялись за трапезу. Мясо было противным на вкус, а рис переваренным и горьковатым. В моей голове не укладывалось, что буквально ещё вчера мы с Флавио ужинали в красивом элитном ресторане Кортины свежайшими омарами и фаршированными кальмарами, запивая это всё кулинарное искусство нежнейшим белым вином с фруктовым ароматом. А сегодня счастье так жестоко отвернулось от меня. Только вот за что?

– Ну, как? Нравится тебе еда? – усмехнулась Тереза.

– Да уж, всю жизнь мечтала, – обгрызая кусок мяса, который в прямом смысле слова застревал в горле, иронично ответила я. – Вкусно, однако, прямо объедение.

После трапезы Тереза снова закурила и присела на кровать рядом со мной.

– Я вот что тебе хочу сказать, Елизаветта. Ты слышала наверняка, что чистосердечное признание всегда считалось самой смягчающей мерой. Ты не докажешь свою невиновность, вот увидишь. Я немного старше тебя и, как педагог, знаю, о чём говорю.

– Ты мне предлагаешь сознаться в том, чего я не делала? – удивилась я.

– А у тебя не будет выхода, – Тереза сверлила меня взглядом. – На пилочке обнаружены именно твои отпечатки пальцев, а не чьи-нибудь. Это серьёзная улика.

– Я в том, чего не совершала, признаваться не стану. Я не смогла бы убить собственного мужа, а точнее, кормильца и покровителя, который меня обувал, одевал, ни в чём не отказывал. Я же не сумасшедшая, – я не сдавалась и стояла на своём.

– Ладно, поступай, как знаешь. Я тебе хотела всего лишь помочь дельным советом. Давай спать. Поздно уже.

Тереза раскатала на всю длину лежанки одеяло и, скинув джинсы, юркнула под одеяло.

– Бона нотте, спокойной ночи, – бросила она мне.

– Спокойной ночи, – ответила я и молча уставилась в потолок с пятнами плесени.