Третье поколение

Зося вошла в свою хату. Эти стены душили ее. Все здесь было ей противно. Она испытывала ненависть и к хате и ко всему, что с ней связано. Держа Славу на ру­ках, она долго сидела и думала. Вспоминала знакомых, былых своих подруг. Некоторые из них окончили выс­шие учебные заведения, другие уже проявили себя на большой работе. Об одной из бывших своих подруг она читала в газете как о выдающемся инженере. А она в лучшие свои молодые годы должна прозябать в норе, гу­бить силы на эту тесную и тем не менее ненасытную прорву! Самые лучшие годы прошли в досадной близо­сти с этой «клыкастой овечкой» (она никак не могла забыть слова Назаревского о Творицком).

И Зося начала действовать. Ей были рады в кол­хозе, но ей хотелось уехать отсюда хотя бы на некото­рое время. И она написала письмо Антону Нестеровичу.

А через несколько дней Зося с ребенком на руках стояла при выезде из города и ожидала грузовую ма­шину со строительства. Рядом, на земле, стояли чемо­дан и мешок с вещами.

Был ранний вечер, светили звезды, в городке было тихо. Слава флегматично спрашивала:

— Мама, когда мы вернемся домой?

— Мы сейчас приедем домой, но только это будет новый дом.

— Это далеко от старого дома?

— Сама увидишь, сейчас поедем на машине.

— А в каком доме лучше — в новом или в старом?

— В новом.

— А почему здесь такая самая луна, как и дома?

— Потому что это та же самая луна.

— А почему луна одна?

После длительной паузы Слава снова заговорила:

— Я в новом доме буду учиться?

— Будешь, Славочка!

— А ты будешь работать?

— Буду.

— Меня будет учить Иринка?

— Будешь у нее учиться.

— Она маленькая?

— Нет, она большая.

— Расскажи мне еще раз про Иринку.

И Зося начала рассказывать:

— Я тогда была еще не такая большая, как теперь, а Иринка — совсем маленькая. Брат Ирины бил на войне буржуев и панов, а она жила одна в этом самом городе, где мы с тобой сейчас ожидаем машину. Од­нажды ночью бандиты напали на город...

— Мама, а наш тата бил бандитов, буржуев и па­нов?

Так ребенок, девочка Слава Творицкая, получала первые уроки жизни.

5

Нестерович показал Зосе на дом возле леса:

— Видите? Эта хата пустует. Кулак из нее выселен давно, там жили наши рабочие, но потом они перебра­лись в барак — подальше на работу уехали. Идите ту­да, занимайте и живите. Там несколько комнат, в одной из них поселился портной, вы его знаете.

— Портной?

— Он вам мешать не будет, а вы ему подавно.— Нестерович улыбнулся. — Мне он тоже не докучает, этот старый чудак. Пускай себе живет в уголочке.

Зося пошла. Большая хата стояла в самом углу про­галины, среди ельника, прямо в окна заглядывали ку­сты орешника, огород — через дорогу. Двор был покрыт льдом, по которому текли ручейки снеговой воды. На крыльце стоял портной, кидал далеко от себя хлебные крошки и приманивал курицу. Та вытягивала шею, но подойти боялась. Другая курица была на привязи: один конец бечевки завязан за ногу, другой конец — за стол­бик возле крыльца. Вместо того чтобы спросить, какими судьбами Зося снова появилась в этих краях, или хотя бы просто поздороваться, портной сразу же начал объ­яснять:

— Достал двух кур. Да вот, провались они, никак к дому не привыкнут! Забредут черт их ведает куда — бегай тогда, ищи!.. («Начинается разговор!» — поду­мала Зося.) Казалось бы, курица — плевое дело, а между прочим... Ведь тут народу полным-полно. Пой­мают, голову открутят — и в горшок!

— Кто?

— Народ! Я ж говорю... Курицу — и ту сторожи!

Зося пошла в хату, ничего не отвечая. Портной встре­вожился и побежал следом за ней.

— Я сюда приехала на работу. Нестерович сказал мне, чтобы я тут жила.

— Он же мне отдал эту хату!

Зося молча начала осматривать помещение. Здесь были кухня и три комнаты. Из каждой в кухню — от­дельный ход.

— Вы какую комнату заняли? — спросила Зося.

— Как это — какую? Все! Живу...

— Один?

— А кто мне еще нужен?

— Вы здесь балы, что ли, собираетесь устраивать? К чему вам столько комнат?

— У каждого человека своя фантазия... Кому что нравится.

Зося стояла и раздумывала. Портной, вдруг о чем-то догадавшись, изменил тон.

— Бог ты мой, вы бы сразу так и сказали! Занимай­те какую вам угодно комнату.

— Какую поспокойнее, чтоб через нее не ходили... Вот эту я займу.

— Берите эту, мне все равно. Правда, эта побольше, но с вас я дороже не возьму. Одна цена будет — и за эту и за ту.

Зося усмехнулась и пошла за Славой и за вещами. На следующий день портной узнал, что Зося ничего ему платить не будет, и помчался к Нестеровичу.

— Что это делается? — закричал он. — Что это за порядки? Мою хату разобрали? Разобрали! Пожалуй­ста! Вместо моей хаты ты мне дал другую? Дал.

— Пожалуйста! — передразнил портного Нестерович.

— Тебе смешно. А зачем же ты ко мне людей посы­лаешь? На какого черта мне нужны квартиранты?

— Ну что ж, если не хочешь иметь квартирантов, сам можешь квартирантом стать у тех, кто с тобой там живет.

— Отдавай мне мою хату!

— Давай в таком случае оценим твою хату, и строи­тельство тебе заплатит за нее.

— Ладно. А сколько дадите?

— Подумаем, сколько можно дать за три охапки трухлявых дров.