Третья Арена

Техасское солнце обжигающе жаркое. Сейчас самый разгар полудня, и солнечные лучи прожигают меня насквозь. Возвращение в пустыню заставляет меня чувствовать себя неуютно. Это навевает все те ужасные воспоминания о нападении диких собак, о городе рабов в кратере Мемфиса. Я стараюсь не думать обо всем, что я пережил, потому что это просто служит напоминанием мне, что то, что я собираюсь сделать, это только первый шаг в восстановлении планеты. Избавление мира от городов работорговцев, сумасшедших и мутировавших существ займет гораздо, гораздо больше времени. Ликвидация арен это всего лишь катализатор, необходимый для запуска этого процесса. Я направляюсь на запад, в сторону Сан-Антонио, где находится Арена 3. Примечательно, что дорога до сих пор цела. Мне едва ли потребуется три часа, чтобы добраться до города. А это значит, что через три часа я вернусь на арену, обратно в место моих кошмаров. Но пока все спокойно. Дорога тянется бесконечно, казалось бы, в небытие. Здесь ничего не осталось от цивилизации, которая когда-то пользовалась этим маршрутом. Никаких заправочных станций на обочине дороги, никаких полей, на которых растет урожай. Насколько хватает глаз, там просто пустыня, а над ней безоблачное голубое небо. Если и было что-то, что могло заставить меня почувствовать себя ничтожеством, так это ехать по этой дороге в одиночестве. Я должен напомнить себе, что я вовсе не ничтожество. Прямо сейчас я очень важный винтик в машине, которая навсегда изменит ход событий в мире. Я знаю, что в других частях страны есть другие солдаты, такие же, как я, которые едут на мотоциклах в одиночку по бесконечным прямым дорогам, направляясь в другие города и на другие арены. С течением времени я чувствую, что мое беспокойство растет. У меня в животе завязывается узел. На моих плечах так много всего лежит, что это давление почти невыносимо. Но затем, внезапно, я вижу, как на горизонте появляется Сан-Антонио, и меня охватывает странное чувство спокойствия. Я чувствую, что мне всегда было суждено быть здесь. Я всегда был предназначен для этого. Каждая дорога, по которой я прошел, каждое принятое мной решение, каждый человек, сумасшедший и существо, с которыми я сражался, каждый друг, которого я потерял, все это было сделано для того, чтобы привести меня именно в это место, именно в этот момент. Я собираюсь встретиться лицом к лицу со своей судьбой. Затем я вижу его, появляющегося издалека. Арена 3. Он огромен, восстает из пепла города, который когда-то процветал здесь, бросая тень на всех, кто все еще живет здесь. Свет отражается от его металлических поверхностей. Это, безусловно, самая впечатляющая арена, которую я когда-либо видел. Но мое время для размышлений подошло к концу, потому что внезапно, словно из ниоткуда, появляются несколько мотоциклов и окружают меня. Их всадники одеты во все черное, и каждый из них наставил на меня пистолет. Охотники за рабами. Я глушу двигатель своего мотоцикла и медленно выхожу, мои руки подняты в позицию перемирия. Я удивлен тем, насколько я совершенно спокоен. Мое сердцебиение почти не участилось. Охотники за рабами осторожно приближаются ко мне, как будто ожидая, что я вытащу оружие. Но когда они обыскивают меня, все, что они находят, это нож. И снова у меня украли мое фирменное оружие Морской пехоты. На этот раз я знаю, что верну его снова. Я выживу. Потому что я делаю это не один; за мной стоит целая армия. Где-то в Хьюстоне красная лампочка на аппарате передает координаты моего GPS обратно в комнату, полную солдат. “Тогда что у нас здесь?” спрашивает меня один из охотников за рабами. “Меня зовут Брук”, говорю я. “Я боец. Единственный человек, который выжил на Первой Арене.” Охотник за рабами поднимает брови, как будто не веря своим ушам. “Это так? Такая маленькая хрупкая штучка, как ты?” Его лицо так близко к моему, что я чувствую запах его дыхания. Я крепко сжал челюсти. “Вы могли бы спросить их лидера, если бы я не убил его”. Среди остальных охотников за рабами раздается ропот. Новости о моей победе над лидером на Арене 1, должно быть, просочились на юг. Мужчина, задающий мне вопрос, хмурится, изучая мое лицо. “Что ты здесь делаешь?” он говорит. “Как ты добрался до Техаса, если сражался на Манхэттене?” “Я путешествовал по аренам”, вру я. “Даю зрителям то, что они хотят видеть: знаменитую Брук Мур”. Он смотрит на меня скептически, как будто не уверен, стоит ли верить моей истории. Но поскольку я не беру с собой никакого оружия, я точно не представляю угрозы. У них нет причин не надевать на меня наручники. Я не сопротивляюсь, ни когда мне заламывают руки за спину, ни когда меня ведут к велосипеду. На самом деле, когда я сижу на заднем сиденье, направляясь по дороге к арене, я улыбаюсь про себя. Игра продолжается.

Глава 25