Третья мировая-в бестселлерах и не только

Риторика такого рода, впрочем, безостановочно струилась из Белого дома при всех последних правительствах США. Однако претензии рейгановского Вашингтона на верховенство в мире имеют несравнимо откровенный и грубый характер, делаются они с одержимостью и безапелляционностью. Причем это не только слова, за ними следуют многие и в высшей степени опасные для мира действия.

По какому праву, ради чего?

Может быть, другие народы и страны просили Вашингтон взойти на мировой престол, управлять ими по своему усмотрению? Нет, не просили. Напротив, повсюду заметен рост антиамериканизма, стремление избавиться от политического и экономического диктата США. Может быть, Соединенные Штаты настолько могущественны в экономике, богаты деньгами, зловеще сильны оружием, что другим государствам некуда податься, кроме признания превосходства Америки? Снова нет. Даже такой приверженец перестройки мира по вашингтонскому образу и подобию, как Р. Никсон, и тот сетует на уменьшающиеся возможности США, которых явно нынче недостаточно для реализации идеи мессианства. Он напоминает, что доля США в мировом промышленном производстве за последние 35 лет сократилась с более чем половины до менее трети, что прошла эра американского стратегического превосходства.

Над аргументацией голову не ломают. Оказывается, самим господом богом определено Америке быть лучше и выше всех. Соединенные Штаты, проникшись «божественным замыслом», возродились в 1980-е годы пред миром, чтобы выполнить роль его спасителя, и будут эту роль вести, не считаясь ни с чем. «Я всегда верил, — объявил президент Рейган, — что Америка, эта богом помазанная земля, была обособлена от всего мира каким-то удивительным образом. Божественный замысел поместил этот огромный континент здесь между океанами для того, чтобы его могли найти люди из каждого уголка земли, которые питают особую любовь к вере и свободе»^[18].

Если же отодвинуть в сторону мистическую шелуху, определить, что стоит за «возвратом к мессианским взглядам» во внешней политике США, то вывод будет однозначным: стремление монополистического капитала Америки резко активизировать попытки переломить неблагоприятные для капитализма тенденции в мировом развитии, расширить сферу своего влияния на новые районы всех континентов, укрепить политическое и экономическое господство над другими государствами. Эти традиционные для Вашингтона цели приобрели еще большую обостренность как следствие того факта, что рейгановский Белый дом представляет не просто американский капитал, а главным образом его верхушку, сверкающую сверхбогатством, надменностью власти.

Белый дом 1980-х годов, более чем в предшествовавшие периоды, связан с юго-западной, калифорнийской группировкой аэрокосмических, электронных и иных военных концернов. Эти монополии сравнительно недавно бурно вырвались на политическую арену США, все их существо ассоциируется с напористостью, наглостью, открытой агрессивностью, безудержной, ничем не лимитируемой гонкой вооружений. Они-то и стали ведущим генератором агрессивных начал политики, от них политика черпает кулачные, разбойные правы, пренебрежение к законным правам других народов.

От предыдущих правительств, которые в разной степени, но в общем широко давали простор государственно-монополистическим тенденциям, нынешняя администрация отличается тем, что при ней налицо попытки ограничить вмешательство правительства в дела частного бизнеса. Поощряется «стихия рынка», жесткая конкуренция, где прав тот, кому удается перегрызть горло сопернику, безмилостное отношение к неудачникам, прежде всего к миллионам американцев нижнего слоя общества, которым в вину ставится неумение использовать возможности свободного предпринимательства.

В презираемую толпу превращают значительную часть американской нации. В книге «Правящий класс Рейгана» констатируется: первая администрация Рейгана, в которой шесть, включая самого президента, мультимиллионеров, более 40 из 100 ее высших деятелей — миллионеры, представляет Америку богачей, неизмеримо далеких от нужд рядовых граждан, неспособных понять эти нужды и фактически не желающих делать этого. Высокопоставленные члены администрации Рейгана с неохотой встречаются с простыми людьми. Их выезды из Вашингтона неизменно предпринимаются для выступлений либо перед меценатами, жертвующими в фонд партий, либо перед аудиториями предпринимателей. Президент и его окружение «искренне полагают, что богачи наделены большими талантами и способностями, чем обыкновенные люди». Выражения сострадания рассматриваются здесь как признак мягкости, они не в моде. «Философия заключается в том, что небольшая группа людей, которые преуспели в жизни, должны править простыми смертными»^[19].