Третья могила прямо по курсу

У Терезы вырвался болезненный стон. Держа ее за руку, я лежала на острых камнях завала в ожидании помощи. Казалось, прошли часы. Я шептала ей что-то ободряющее, рассказывала, как впервые встретилась с ее братом. Она едва слышно смеялась, когда я упомянула о том, как назвала его сволочью.

Наконец, когда шутки кончились, я задала вопрос на миллион:

– Тереза, ты знаешь, как это случилось?

Ее пронзило чувство, прямо противоположное тому, что я ожидала, и заставившее меня усомниться во всем, что я знала, во всем, что успела выяснить насчет Айболита. И оно было таким сильным, что я едва не задохнулась. Это был не страх. Не беспокойство. А вина. Приправленная сожалениями и горем вина.

Мне понадобилось время, чтобы осознать ее эмоции, и тут я услышала робкий голос:

– Нет, я не знаю, как это случилось.

Ее пожирал стыд, а меня – шок. Я не знала, что сказать. Если верить тому, что я «считывала», Тереза все сделала сама. Каким-то образом все это случилось по ее вине. Но это невозможно. Зачем ей подвергать себя такой опасности?

К тому же от ее мужа шло такое чувство вины, что он едва не пах им.

Я больше не задавала вопросов – Терезе был нужен отдых. А сама обдумывала новую цепочку, высветившуюся в мыслях. Была ли это неумелая попытка суицида? Какая ей польза от того, чтобы умереть именно так? Почему бы просто не глотнуть пузырек каких-нибудь пилюль? Ради бога, ее муж врач. Но даже если она все это подстроила, как можно было предусмотреть обвал в шахте? Может быть, Тереза чувствовала себя виноватой потому, что обвал случился по ее вине, но случайно. Однако было там что-то еще. Стыд. Сильнее вины.

– Чарли?

Я моргнула, возвращаясь к реальности, и увидела Куки, которая, спотыкаясь, пробиралась по тоннелю, подсвечивая себе телефоном. Она явно пренебрегла начинкой Развалюхи.

– Я тут. Здесь обвал.

Куки остановилась и огляделась.

– Господи, она под ним?

– Думаю, она на нем. Но она ранена. До дяди Боба дозвонилась?

– Да, и до агента Карсон тоже. – Тяжело дыша от усталости, Куки прислонилась к стене шахты.

– Бога ради, во что ты вырядилась? – взвилась я, увидев на ней гетры.

– Не начинай. Как это произошло?

– Точно не знаю.

– Шахта обрушилась?

– С Терезой внутри. – Я ожидала эмоционального отклика от Терезы, но ничего не почувствовала и вдруг поняла, что ее рука в моей обмякла. – Кажется, она потеряла сознание. Нужно добыть ей воды, а мне не помешал бы фонарик. – Мои глаза уже привыкли к темноте, и теперь я разглядела, к чему прислонилась Куки. Это была опорная балка, державшаяся на честном слове. – Куки, тебе это не понравится, – сказала я, балка соскользнула, и мир вокруг нас рухнул.

Глава 22

Если разверзлись пучины ада, вините гремлинов.

Надпись на футболке

От приглушенного грохота затряслись подземные стены, и с потолка посыпались камни с землей. Инстинктивно прикрыв рукой голову, я наблюдала за обвалом из-под локтя, удивляясь количеству рухнувшей земли. Такое ощущение, что все это время она парила в вакууме, пока судьба не дала пинка уснувшей гравитации. От увиденного у меня свело живот, и в тот же миг время начало замедляться, пока его скорость не сравнялась со скоростью черепахи, пробирающейся вперед во время урагана пятой категории.

Осколки камней зависли в воздухе, почти поблескивая в пещерной темноте. Я потянулась руками к застывшему потоку сухой грязи и просеяла ее между пальцами.

Я могла бы пробежать под каскадами земли и камней и выбраться наружу невредимой. Могла бы позвать на помощь. Но вместо этого рискнула осмотреться. Куки застыла на полушаге. Над ее головой завис огромный валун, медленно пробивающийся сквозь пространство, угрожая раздавить ее, как спичечный коробок. После такого она не выживет.

Я бросилась сквозь плотный воздух, пригнулась и навалилась на нее всем телом, пытаясь прижать к земле в тот самый момент, когда время с ревом, будто стараясь отомстить за непредвиденную остановку, пошло своим чередом. Пока все вокруг нас взрывалось, я отталкивала Куки с пути больших камней, но одного не заметила: срикошетив от моего затылка, он свалился на землю. Сокрушительный удар отдался огнем по всему позвоночнику, и я стиснула зубы, готовясь к вспышке боли и прикрывая руками голову Куки. Еще несколько секунд вокруг все грохотало, а потом наступила тишина. Все закончилось так же внезапно, как началось. Потоки земли превратились в тонкие струйки, а затем и вовсе исчезли. Осели клубы пыли. И тогда Куки издала самый чудовищный вопль, какой мне доводилось слышать. От него завибрировали мои кости и, разумеется, неустойчивый потолок.

– Серьезно? – ехидно поинтересовалась я едва слышным голосом, пытаясь с нее сползти. – Другого времени поорать не нашлось?

Она тут же умолкла и огляделась, смаргивая пыль с ресниц.

Я сплюнула тягучий налет во рту и спросила:

– Ты ранена?

– Нет, нет. О боже, а ты?

Я задумалась.

– Кажется, нет. По крайней мере, жить буду. – Спина горела, но двигаться я могла. А это всегда хороший знак. – Больше так не ори. Мы вроде как в дышащей на ладан пещере.

– Извини.