Третья палата от Солнца

– Ну, немного, – тихо говорю я, отпуская её.

– Давно пора, – краем одеяла Принца Эда вытирает руки. – А то всю неделю тебя нет. Как ты вообще могла попасть в Клетку? Да ещё так надолго? Бросила меня тут! Да мне поговорить кроме как с Ником вообще не с кем, а он постоянно на улице. Сама представляешь, как это скучно?

Не думала, что она так меня ценит.

– Кит всё время сидит у себя, Ольга постоянно ноет, что мои шрамы несимметричны, а Птичник всё за тобой смотрит, – и она бьёт меня окровавленным кулаком в плечо. – Как ты могла?

– Говорю же, это не я. Это она, – я показываю в угол. Сестра недовольно скалится.

– А, – Эда бросает на неё взгляд и снова поворачивается ко мне. – Она правда хотела тебя придушить? Зачем?

– Спроси её сама.

– Зачем? – говорит Эда в угол. Сестра делает неприличный жест и отворачивается.

– Она не хочет с тобой разговаривать.

– А жаль. Но как хочет, заставлять не буду.

– А ты… – может, не лучшая идея спрашивать вот так прямо, но мне нужно знать. – Ты сама в порядке? Ты сейчас здесь?

Эда поправляет Принцу одеяло. Его волосы немного отросли и мягким светлым пушком покрывают голову.

– Да вроде бы. Но иногда, знаешь, нет никакой разницы между здесь и там. По крайней мере, я её не могу увидеть. Разницу.

– Нет, не знаю.

Сестра фыркает.

– Куда тебе, тупица.

– А не пойти ли тебе куда подальше? – не сдерживаюсь я.

– Хватит препираться, вы же близнецы. Знаешь, пока я не познакомилась с вами, думала, что близнецы всегда поддерживают друг друга. Или это просто вы такие ненормальные? – Эда всё говорит, её руки в разводах уже подсыхающей крови разглаживают складки на пододеяльнике в цветочек.

Она сейчас слышит только себя, взгляд снова уходит внутрь. Надо сделать что-то, отвлечь её, но мы же в палате Принца и никого больше нет рядом.

Мне нельзя не воспользоваться возможностью.

В конце концов, я пришла в третью палату с определённой целью.

Пока Эда продолжает говорить про близнецов и пытается согреть пальцы Принца, я пячусь к подоконнику. Шарить рукой за спиной не слишком удобно, пальцы никак не могут поднять, но если я развернусь, Эда может заметить, а нож… Я не уверена, как она на него отреагирует.

– Вы можете хотя бы попытаться поладить, – говорит она, нависая над Принцем и приглаживая остатки его волос. Она стоит боком, смотрит в другую сторону, Принц ёрзает во сне.

Я резко разворачиваюсь и поднимаю подоконник.

Он скрипит, я сажу себе занозу, Эда должно быть уже смотрит на меня – какая разница? Какая? Теперь? Разница?

Ножа там нет.

Нет ножа, нет банки мёда, которую я берегла для Кита. Кто-то знает про мой тайник. Кто-то залез в него и забрал нож и сладкое, кто-то…

Сестра кладёт голову мне на плечо. Ледяной, костлявый подбородок, как у Смерти.

– Я же говорила, что ничем хорошим это не кончится, – издевательски тянет она.

– О, у тебя тут тайник, – говорит Эда.

– Теперь по отделению бродит псих с ножом.

– Что там интересного?

– И именно ты в этом виновата.

– Птичник ведь не знает?

Что мне делать?

Надо найти его, надо срочно найти его. Пока кто-нибудь не совершил самоубийство раньше меня, пока на него не наткнулся Птичник, ведь тогда второго шанса не будет, ничего больше не будет.

– Он пустой, – бросаю я Эде, опуская подоконник. – Я буду в общей.

Эда ещё что-то говорит нам вслед, но я не слышу. В несколько шагов я пересекаю коридор и замираю на пороге общей комнаты.

Здесь почти все.

Ольга сидит на кресле, демонстрируя идеально ровную осанку, и читает книгу.

Кит устроился на подоконнике и рисует карандашом, выглядывая в окно. Солнечные блики дрожат на его бледной коже.

Ник крутит на пальце ярко-красный эспандер, бьёт ногой по подлокотнику дивана и первый обращает на меня внимание.

– Ну и как? Эда пришла в себя?

Я молчу.

У одного из них мой нож. А мне надо быстрее совершить самоубийство, то есть, нужно его вернуть. Сестра просачивается между моим плечом и косяком.

– Поиграем в детектива? – предлагает она, лёгким танцующим шагом пересекая комнату. – Кто из них мог это сделать, как думаешь?

Напряжённо слежу за ней. Не хватало только её издёвок сейчас. Я должна понять, кому тут нужен дрянной канцелярский нож, который только для вскрытия вен и годится?

– Ольга? – сестра нависает над ней, заглядывая в книгу. – Чтобы подстричь кого-то или обрезать что-то. Вообще, нож нужный инструмент. И если так, за него можно не волноваться, Ольга будет держать его чистым и наточенным.

Да, Ольга могла найти мой тайник.