Третья стихия

— Чтоб там трам-тарарам всю вашу гребаную аппаратуру манной позалепляло! — услышал он где-то поблизости выкрик Петра и порадовался, что опытный штурман тоже находит вполне вероятной такую возможность. Тем не менее стоять дальше на месте не имело смысла, надо было действовать, пользуясь, если так можно выразиться, «передышкой», и Михаил начал двигаться по направлению к животному, надеясь все-таки добраться до его хобота, чтобы проверить наверняка, не торчат ли из загребущего отростка ноги злополучного Аткина. Остальные члены команды сделали попытку догнать Михаила — наперекор стихии и практически на ощупь, — видно, независимо друг от друга решив, что сейчас наступил как раз самый подходящий момент для незаметного бегства от погони. Ветер (то есть общее движение воздушных масс) между тем продолжал усиливаться, и в какой-то миг вся гонимая им манна отделилась от земли и стала подниматься вверх, все выше и выше одним слепым безбрежным потоком. Михаил, уверенный, что направляется к животному, увидел сначала голую пористую поверхность почвы под своими ногами; пелена метели взлетала вверх легкой театральной занавесью, и он узрел прямо перед собой — тут же решив, что это ему кажется, — необхватные ноги чудовища, отрывающиеся от земли; остальное тело гиганта скрывалось в улетающем пенном мареве, лишь восемь колонн прощально покачивались перед Михаилом, уносясь в неведомые выси. Михаил и сам едва держался на ногах под напором ветра, но все же пока что еще держался, как и остальные его попутчики, в то время как многотонное (с виду) чудовище уже подхватило ураганом, будто причудливый монгольфьер.

Однако сам факт вознесения гороподобного монстра моментально отошел для Михаила на второй план, потому что на том месте, откуда только что взлетело животное, он увидел лежащее неподвижным комом человеческое тело. Принадлежать это бренное тело могло только Аткину (а кому ж еще?). Михаил устремился к нему, но не успел еще приблизиться, как уже понял, что Аткин мертв: он лежал на животе, руки и ноги были вывернуты под неестественными углами, как у брошенной марионетки, и шея тоже была вывернута, поэтому лицо его глядело вверх. В целом Аткин выглядел так, будто его протащило через огромную молотилку. Михаил остановился в шаге от него, просто не в силах подойти еще ближе, и тут же услышал над своим ухом голос Петра:

— Ну что, убедился?..

Потом другой голос сзади вскричал торжественно:

— Улетело! Нет, вы видели?! Это потрясающе!!! Беспримерно!!! Взмыло, как дирижабль!!. — На этом восторженный крик резко оборвался.

— Пожевал и выплюнул… — донесся приглушенный ветром голос Рика.

Михаил оглянулся; к нему успели уже подтянуться почти все: Петр находился за его спиной по правую руку; неподалеку, рядом с невозмутимым Карриганом, стояла, насупившись, Илли, около них неловко мялся, вобрав по-птичьи голову в плечи, фактический виновник задержки и прочих несчастий — дважды герой в беже; слева как раз подходил к Михаилу, чуть пригибаясь от ветра, Странник. Команда Петра вся была в наличии, но к убитому никто из них подходить не торопился: зачем? И так видно, что тот мертв — мертвее некуда. Девушка с осенними глазами щурилась внимательно на «зимнее» небо, схватившись за плечо Петра: ветер еще усилился, но катеров преследователей пока что из-за низкой «манной» пелены видно не было; надеяться на то, что их унесло ветром, как и сверхлегкого «носорога», к сожалению, не приходилось.

— Странник, уходим! — крикнул Петр подошедшему Занозе. Тот, кинув взгляд на изувеченного Аткина, молча кивнул: чувствовалось, что и ему, так же как всем, не терпится поскорее убраться из этого «гостеприимного» мира.

Михаил тоже кивнул, еще раз на всякий случай огляделся и спросил:

— Где Бельмонд?

— Ты что?! Опять?!! — заорал Петр и протянул уже обе руки, намереваясь схватить брата за грудки.

Но семейные разборки остановил в зародыше выкрик Рика:

— Да вон он плетется!

Петр обернулся; Фредерик Афанасьевич действительно появился на ближнем горизонте, но только не плелся, а летел к своим разорителям, можно сказать, на всех парусах, хотя и против ветра.

— Ты уводи, а я буду показывать дорогу! — крикнул Заноза Михаилу. — Сумеешь?

Михаил не успел ответить Страннику, только кивнул; именно в этот момент из сплошной небесной каши вынырнули наконец совсем близко два долгожданных вражеских катера. И почти одновременно с их появлением воздушный поток, давно уже сорвавшийся с тормозов, увеличил скорость своего движения еще на несколько баллов.

В первый раз в реальной жизни (в отличие от жизни виртуальной) Михаил ощутил, что земля отпускает его в самостоятельный полет, мало того — сама радостно улетает у него из-под ног, давая при этом залихватский боковой крен. Впервые в жизни Михаил получил возможность насладиться радостью свободного полета (хотя полет этот правильнее было бы назвать принудительным), а вокруг него наслаждались той же радостью еще восемь человек, и в их числе любимая Михаилом девушка.