Третья тайна

— Ник привез колыбель. Мы мило побеседовали, мама с папой тоже немного поболтали с ним. Как только он вышел за дверь, папа набросился на меня из-за того, что я была недостаточно добра к Нику. Понятия не имею, о чем он. Я много раз поблагодарила Ника за колыбель. — Ее брови сошлись на переносице. — Потом папа сказал, что я должна пригласить Ника на ужин и вести себя пококетливее.

— Пококетливее? Так и сказал?

На дворе пятидесятые, что ли?

— Вот-вот. Я спросила, не он ли попросил Ника смастерить колыбель и так мило вести себя со мной. Папа все отрицал и сказал, что я не должна упускать Ника, потому что лучше варианта мне не найти. Мне кажется, все, что произошло, — это часть его плана.

Роуз обмякла. Она казалась раздавленной горем. Сердце Мерси разбивалось на миллионы осколков; она вспомнила радостное лицо сестры, когда они приехали на лесопилку. Тогда взгляд Роуз был полон счастья и надежды.

— Не думаю, что папа подговорил Ника.

— Я на твоем месте не была бы так уверена. Он уже не раз пытался свести меня с очередным парнем, которого считает подходящим мужем. Это так бесит… И теперь то же самое проделывает с Ником. А я-то думала…

— Когда я в первый раз увидела колыбель на лесопилке, то поняла, что Ник искренне заинтересовался тобой, — начала Мерси. — Это у него на лице написано. Жаль, ты не видела, как он на тебя смотрел. Как будто ты сверкающий бриллиант. Он просто очарован.

У Роуз перехватило дыхание.

— Что-что ты сказала? — На ее лице появился проблеск надежды.

— Я совершенно серьезно. Мужчины редко смотрят на женщин так, как смотрел на тебя Ник. Он не скрывал своих чувств.

Мерси слегка покраснела, вспомнив, как смотрит на нее Трумэн. Голодным, влюбленным, полным надежд взглядом.

— Жаль, что ты никогда не видела лицо влюбленного мужчины. Это не передать словами.

— Думаешь, он и правда интересуется мной? — хрипло спросила Роуз.

— Я точно знаю. Наверное, даже папа не смог бы его отпугнуть, при всем своем желании.

Лицо сестры вытянулось.

— Не может быть. — Она положила ладонь на живот. — Все знают о причине моей беременности. Никакой мужчина не захочет ни меня, ни моего ребенка.

У Мерси перехватило дыхание. От боли и сомнений, терзающих сестру, ее собственное сердце рвалось на части.

Отношения никогда не были сильной стороной Мерси. Давая сестре советы в любовных делах, она чувствовала себя так, словно ее поставили перед целым классом в колледже вести урок физики, в которой она ни в зуб ногой.

Тем не менее Мерси предпочитала действовать быстро и решительно.

Собравшись с мыслями, она взяла Роуз за руку:

— Как ты сама относишься к Нику?

Сестра молчала. Мерси сочла это хорошим знаком.

— Он смастерил колыбель — специально для твоего ребенка. Думаю, так он пытается показать, что хотел бы с тобой отношений. Он мог сделать… ну не знаю… стул… стол… что-то более обыденное. А Ник предпочел именно колыбель. Он не имеет привычки много болтать, но его поступок громче всяких слов. Никто не заставляет тебя выходить за него замуж. Ну, кроме папы, но он не в счет, а мама просто следует его примеру. Ты должна сама открыть свое сердце и понять, нравится ли тебе такая перспектива. Вот и всё.

— Значит, папа не подговаривал его сделать это? — прошептала Роуз, по-прежнему сомневаясь.

— Определенно нет. Ник был в таком восторге, когда показывал тебе колыбель!.. Папа не мог заставить его демонстрировать такие чувства — да и никто не может. Роуз, я своими глазами видела его лицо. И ты тоже наверняка что-то почувствовала, да?

Мерси затаила дыхание, следя за эмоциями на лице сестры.

— Я надеялась, — наконец призналась Роуз. — Я думала, мне просто показалось, потому что вряд ли он испытывает ко мне такие чувства…

— Прекрати сейчас же, — велела Мерси. — Тот, кто полюбит тебя, станет самым счастливым мужчиной на свете. Не смей сбрасывать себя со счетов.

— Я как шкатулка с сюрпризом, — в голосе Роуз прозвучала нотка веселья. — Никто не знает, что внутри. Все равно что выбирать телепередачу по заставке: непонятно, что тебя ждет…

— Есть мужчины, которые с радостью рискнут, — сказала Мерси, вспомнив настойчивость Трумэна. — И это хорошо, что некоторые готовы рисковать. Иначе человечество вымерло бы.

Роуз крепко обняла сестру:

— Спасибо.

— Но я же ничего не сделала.

— Нет, сделала. Из-за папиных слов я была сама не своя.

Мерси вспомнила удивление Килпатрика-старшего, когда она подняла руку и велела замолчать.

— Думаю, в ближайшее время отец тебя не побеспокоит.

— А как быть с Ником?

— Ну… Как насчет того, чтобы завтра перед обедом заехать на лесопилку и поблагодарить его за колыбель? А если он не пригласит тебя на обед, то пригласи его сама.

Роуз решительно кивнула:

— Хорошо.

Мерси встала, отчасти довольная, что помогла сестре, а отчасти испуганная, что, возможно, из-за нее у Роуз разобьется сердце. На кону жизнь не только Роуз, но и ребенка.