Третья тропа

Его рассказ о заключенных прозвучал для мальчишек вполне достоверно, а словечко «зэки» показалось таинственно-страшным, известным лишь узкому кругу посвященных. Оно подтверждало слухи о Богдане. Болтали, что был он чуть ли не главарем какой-то неуловимой банды и что суд дал ему целых три года. Чего стоят, по сравнению с этим, их собственные мелкие проделки? Они чувствовали превосходство Богдана. Приказал он сходить за хворостом – и они пошли. Обещал, что палатка для них будет, – и они поверили. Была во всем этом еще и доля страха. Сергей Лагутин при всей своей запальчивости дальше подзатыльника не пойдет. В этом мальчишки не сомневались. А Богдан и финку мог припрятать. У него рука не дрогнет пустить ее в ход.

– Спичек, конечно, не имеете?-спросил Богдан, когда Фимка и Димка приволокли по большой охапке хвороста. – Идите к Микропоре. Он мужик добрый – даст.

– А есть ли у него? – засомневался Фимка.

– Глаза нужно иметь! – поучительно произнес Богдан.- Он каждый час в кусты уходит. Думал – живот у него. Потом смотрю – когда возвращается, дымок из ноздрей попыхивает… Усекли?

Кульбеда и Славка Мощагин натягивали для себя двухместную палатку. Так уж было установлено: сержанты-инструкторы и командиры взводов должны иметь отдельные палатки. И не для того, чтобы их поменьше беспокоили, скорее наоборот. Начальник лагеря по прошлому опыту знал, что в первую неделю спать командирам и сержантам придется мало. Клекотов не думал, что этот лагерь – приятное исключение. И здесь сержанты и командиры будут вскакивать среди ночи и бежать туда, где возникнет что-либо тревожное.

Свою палатку Кульбеда и Славка поставили так, чтобы, не выходя из нее, просматривать Третью Тропу до самой речки. Отсюда была видна и лужайка, на которой сидел Богдан. Он говорил что-то Фимке и Димке. Когда они отвернулись от него и пошли к двухместной палатке, Славка спросил у сержанта:

– Разрешать или нет? . . Они, наверно, костер хотят разжечь.

– Костер – это верно, – согласился Кульбеда. – А насчет разрешения.. . Богдан не тот, чтоб нас с тобой спрашивать.

Фимка с Димкой еще только подходили к палатке, а Кульбеда уже достал из кармана спички.

– За этим хозяин прислал?

– Какой еще хозяин?-обиделся Фимка.

Димка молчал. Все разговоры обычно вел Фимка, а Димка лишь поддерживал его. Он и сейчас изобразил на лице гримасу, которая означала, что сержант своим вопросом затронул их самолюбие.

– Ну, а кто же он?-продолжал Кульбеда. – Не командир – всех командиров вы знаете. . . Шефом, может, или боссом его кличете?

– Богданом зовем – больше никак!-сердито ответил Фимка.

– Имя неплохое, – одобрительно произнес Кульбеда. – Дак за чем послал он вас?

– За ними! – Фимка указал глазами на коробок, зажатый в кулаке сержанта.

– Получай! – Кульбеда протянул спички Фимке.- Костер – дело доброе, особо когда к ночи. . . Вы там потолкуйте меж собой. Если решите всю ночь у огонька просидеть, скажите командиру взвода. Он вас в ночной дозор назначит, чтоб не напрасно дрова палили. И вам удовольствие, и служба пойдет исправно.

Озадаченные вернулись к Богдану ребята.

– Пугает! – усмехнулся Богдан, расспросив их о разговоре с сержантом. – Хитер мужик!

Был озадачен разговором и Славка Мощагин.

– Вы это серьезно? – спросил он у Кульбеды. – И палатку разрешите не ставить?

– А что поделаешь?-Сержант с шутливой беспомощностью развел руками. – Позови-ка командира первого отделения, посоветуемся…

Совещание прошло бурно. Сергей выложил все, что накопилось у него за день. Досталось и комиссару Климу за Вовку Самоварика, и Славке Мощагину, которого он назвал рохлей и мямлей, и даже сержанту за его постоянное добродушие и терпеливость. А когда Сергей заговорил о Богдане, тут уж так и посыпались категорические: заставить, проучить, наказать!

– Вот-вот!-подхватил Кульбеда. – Так и Дробовой гремел на весь штаб! Говорит подполковнику: «Разрешите мне за них взяться! Я их разом работать заставлю! Они у меня вмиг палатку поставят!»

– И поставили бы! – воскликнул Сергей.

– У Дробового поставили бы, – подтвердил Кульбеда. – Взрослый все-таки. Офицер к тому же – капитан. Заставил бы!.. А толку! Одна злость! Ее и так у Богдана хоть отбавляй. . . И палатка такая хуже тюрьмы им покажется. . . Не разрешил Дробовому подполковник. Сказал: «Сам зайду».

– Отлично!-обрадовался Славка.-Подождем!

– Подождать – подождем,-согласился Кульбеда.-А только, я думаю, не будет сегодня палатки. Придется нам с тобой, командир взвода, подежурить ночку. . .

– Нянькой бы вам!-вырвалось у Сергея.

Кульбеда и не подумал обижаться.

– А ты спи себе спокойно, – сказал он Сергею. – Ответственность за них на эту ночь с тебя снимаю.

– Спасибо! – Сергей вскочил. – Вы-добренький, вы снимаете, а я не могу!

Он вышел из палатки и, наверно, хлопнул бы дверью, но ее не было.

– Сережа! – позвал его Кульбеда. – Вернись на минутку.

Сергей неохотно сунул голову в палатку. Он выговорился,

перегорел и теперь уже спокойно смотрел на сержанта, понимая, что тот ни в чем не виноват.

– У тебя какой разряд? – спросил Кульбеда.

– Второй.

– Зимой получишь первый.