Третья тропа

– Как так? – приятно изумился Сергей. – Это не просто!

– Тебе просто! – возразил Кульбеда.-Тебе только одно и мешает – горячишься очень и в горячке плохо противника видишь, слабых мест не замечаешь. . . В нашем лагере это у тебя пройдет.

Умиротворенный возвращался Сергей в свою палатку. Не сердито, а скорей с сожалением взглянул он на Гришку Распутю, лежавшего под елью, на Забудкина, сиротливо сидевшего на пеньке, и даже подумал: не взять ли его в свою палатку? Седьмую койку в нее не поставить, зато можно на одну ночь расстелить матрас на столе. Вероятно, Сергей так бы и сделал, но Забудкин вдруг встал и пошел к разгоравшемуся на лужайке костру. «Ну и сиди с ними хоть всю ночь!» – решил Сергей, возмущенный тем, что Забудкина потянуло не к нему, к командиру, а к Богдану.

– Отшельнику – привет! – встретил Забудкина Богдан.- Пришел священному огоньку поклониться?

Забудкин не огрызнулся, присел у костра. Сейчас он был вынужден терпеливо сносить насмешки Богдана. Вечерело, а никто не торопился позаботиться о Забудкине. В таком положении он очутился впервые. Не того ожидал он, согласившись в райкоме комсомола пожить недельку в лагере. Просчитался! Надо было не сдаваться и требовать своего: санатория или, в худшем случае, какого-нибудь пансионата.

Он злился на себя, грыз ногти и не заметил, как Фимка и Димка закончили свою новую поделку. Это был водяной пистолет. Полая дудка служила стволом. Внутри помещался поршень – гладко оструганная палочка. Димка втянул из банки воду в дудку, прицелился, и хлесткая струя разбилась о лоб Забудкина. Он взвизгнул от неожиданности, чуть не опрокинулся на спину и, протерев забрызганные водой глаза, на коленях пополз к Димке, выставив растопыренные пальцы с неровными обкусанными ногтями.

Богдан схватил его за ботинок, дернул и остановил.

– Будешь рыпаться – прогоню от костра!

Забудкин сдался. Не умел он обходиться с мальчишками. Драться не любил, а все его рассказы про жизнь в секте вызывали только смех. Это было проверено не раз, поэтому и в лагере Забудкин не нажимал на сектантские воспоминания. Выгоднее всего было прикидываться больным, бедным, разнесчастным. Он и сейчас сыграл эту роль – уткнулся подбородком в кулаки и заскулил, как побитый щенок.

Фимке и Димке даже смеяться над ним расхотелось. А Богдан, приметив катившегося по просеке Вовку Самоварика, утешительно сказал:

– Не хнычь, святой мученик! Не ты один!-Он взял у Димки дудку и набрал в нее воды. – Мы и второго окрестим! И всех, кто подойдет!

Вода из дудки летела далеко – метров на пять, и Вовка, еще не добежав до костра, наткнулся на тугую струю, метко выпущенную Богданом. Но в тот вечер ничто не могло испортить Вовкиного настроения.

– Бросьте вы с вашими шуточками!-Вовка смахнул рукавом брызги с лица. – Смотрите, что у меня вышло!

Ему не терпелось хоть кому-нибудь показать свою работу. С этими снимками он сначала забежал в штаб к комиссару, но Клим ушел во второй взвод. А перед девчонками, которые окликнули его и накормили ужином, он не стал хвастаться.

Одобрительно посмеиваясь,

мальчишки разглядывали фотографии. Даже профессионалу не всегда удаются такие снимки. Безразличный к неудобствам, растянулся на полу автобуса Гришка Распутя. Отрешенный от всего окружающего, сидел на пеньке Забудкин. Богдан царственно возлежал на лужайке около магнитофона. Не хуже были и пейзажи, и рабочие сцены. Но особенно выразительными получились два крупноплановых портрета. На одном был Клим. Тогда, в столовой, он шутливо перекосил лицо и вцепился себе в бороду. На снимке шутка исчезла – осталась пугающая физиономия бородатого бродяги. Второй портрет был капитана Дробового. Бритоголовый, насупленный, с приподнятым кулаком, он смахивал на заключенного, сбежавшего из-под стражи и напялившего для маскировки военную гимнастерку с погонами.

Над этими двумя снимками мальчишки хохотали так громко, что Сергей Лагутин, Шуруп и его дружки вышли из палатки. Ребят распирало любопытство: что там

рассматривают у костра, над чем хохочут? Но страх удерживал их.

Чувствовали они: Богдан злится, что у них уже есть жилье, а у него нет ни палатки, ни койки.

И Сергей не торопился подойти к костру – раздумывал: как должен поступить командир в этом случае? Он догадался, что Вовка принес снимки. Ждать ли, когда он покажет сам, или подойти и посмотреть?

Сергей не сделал ни того, ни другого, потому что увидел спускающегося по просеке подполковника Клекотова.

– Встать! – крикнул Сергей. – Смирно!

Никто не успел выполнить команду.

– Отставить! – Подполковник успокаивающе махнул рукой. – Занимайтесь своим делом.

Он.остановился в нескольких шагах от костра, заинтересованно осмотрел лук-указатель, осторожно дотронулся пальцем до стрелы с надписью «Третья Тропа».

Воспользовавшись этой задержкой, Вовка быстро собрал карточки и засунул их за рубаху. Тоненько и ехидно прохихикал Забудкин, напомнил Богдану:

– Всех, кто подойдет? . . Хи-хи!. . Этого водой побоишься!

– Н-да? – высокомерно спросил Богдан и взял дудку.