Третья тропа

Фимка с Димкой не под бечевкой, а под его рукой проскользнули на ту сторону.

Никого еще Богдан не ждал с таким нетерпением. Минуты сначала тянулись бесконечно, а потом время побежало, и чем меньше его оставалось до ужина, тем оно все более ускоряло бег. Отсутствие Фимки и Димки на ужине не могло остаться незамеченным. Скандала не миновать, и все будет испорчено.

Но мальчишки не опоздали. Богдан увидел, как они выскочили из кустов на просеку, и помрачнел. В руках у них не было никакого пакета, и карманы ничуть не оттопыривались.

– Ну? – грозно спросил он.

– Порядок! – успокоил его Фимка. – Купили разных – даже дорогих. Пусть побалуется.

– А где они?

– В кустах! . . В столовую ведь не понесешь!

После ужина назначенные в ночной дозор дежурные разожгли на Третьей Тропе традиционный костер. Богдан и Фимка с Димкой нырнули в кусты. Их таинственное и какое-то вороватое исчезновение насторожило Сергея Лагутина. Он пошел за ними и застал их в тот самый момент, когда Фимка с Димкой, раздвинув хворост, показывали Богдану свою покупку – разноцветные пачки сигарет, аккуратно уложенные в ямку под деревом.

– Та-ак! – ноздри у Сергея взыграли. – Курильщики!.. Считайте, что наряда по три вы схлопотали!

Отпихнув растерявшихся мальчишек, он нагнулся, чтобы собрать и унести сигареты.

– Не тронь!

Богдан схватил его за плечо, рванул кверху, а Сергей Лагутин тянулся вниз – к сигаретам. Что-то затрещало. Курточка лопнула у воротника и разъехалась. Пружинисто выпрямляясь, Сергей Лагутин без размаха стремительно повел кулаком, и Богдан грохнулся на землю.

Боли он не почувствовал. Занятый одной мыслью – не отдать сигареты, он перевалился со спины на живот и прикрыл их собой. В голове гудело.

– Ну погоди, к-командир!

Вложив в удар всю долго копившуюся досаду, Сергей Лагутин сразу остыл и уже виновато смотрел на лежавшего Богдана.

– Куртку, вот, разорвал.. . – оправдываясь и не находя себе оправдания, пробормотал он. – И сигареты. . . Курить же запрещено!

– Да не себе мы! – заговорил Фимка.

– Сержанту! – выкрикнул Димка.

Сергей смутился еще больше.

– Сержанту? – переспросил он и, чтобы скрыть свое смущение, добавил:-Я проверю!

Богдан сел. Потрогал назревавший под глазом «фонарь». Заметив, что в правом кулаке все еще зажат погончик от куртки Сергея, швырнул под ноги Лагутину. Потом рассовал пачки сигарет по карманам, встал, пошатываясь. Потряс головой, будто выливая попавшую в уши воду, и побрел к просеке. Фимка с Димкой потащились за ним…

Кульбеда обрадовался мальчишкам. Командиры и юные дзержинцы часто заходили к нему в палатку, а другие ребята то ли стеснялись, то ли боялись. Это был первый визит.

Сразу же заметив «фонарь» на лице Богдана, Кульбеда заботливо осмотрел заплывший, но неповрежденный глаз.

– Где это тебя угораздило?

– Споткнулся! – Богдан скривил в улыбке рот. – Захотел пень головой выкорчевать… Но мы не за тем…

Он начал выкладывать на стол сигареты.

– О-го-го! – обрадовался Кульбеда, но тут же одумался: – Откуда?

– Да все оттуда! – хихикнул Фимка. – С того места, где мы вам задолжали.

Попалась под руку Кульбеде старая газета. Он свернул из нее большой кулек, покидал в него все пачки с сигаретами и решительно направился к выходу, бросив оторопевшим мальчишкам: '

– За мной!

Так они и шли: впереди сержант Кульбеда с кульком, который он держал на отлете, точно боялся запачкаться о него, за сержантом – ничего не понимающие мальчишки.

Гришка Распутя проводил их взглядом и даже привстал со своего лежбища, устроенного на этот раз рядом с муравьиной кучей.

Кульбеда подошел к костру и бросил кулек с сигаретами в самую середину.

– Ворованного не принимаю!

Отчаянно вскрикнув, Димка одной ногой прыгнул на уголья, а другой подцепил задымившийся кулек и выпихнул его из огня.

– Какие ворованные? – укоризненно произнес Фимка. – За деньги, за самые настоящие.

– Не было у вас денег! – сказал Кульбеда.

– У Богдана были, – прогудел Гришка от муравьиной кучи.

Распуте Кульбеда поверил без колебаний. Неловко стало

сержанту. Он мысленно поменялся местами с мальчишками и почувствовал ту глубокую обиду, которую нанес им. Как хлыстом обожгли короткие слова Богдана:

– Эх вы!

Он выдохнул их из самого нутра и пошел прочь. В два прыжка догнал его Кульбеда, остановил, силой повернул к себе лицом.

– Прости, Богдан. – Сержант крепко обхватил его, подвел обратно к костру, сказал Фимке с Димкой: – И вы меня простите, ребята! . . Всякий может ошибиться. Ошибся и я. . . А за подарок спасибо!

Кульбеда принялся собирать разлетевшиеся по траве сигареты. Ребята бросились помогать ему. Обиды как не бывало.

– Курите, сколько хотите! – растроганно сказал Фимка.

Кульбеда в обеих руках держал пачки сигарет и думал, стоит

ли сейчас делать то, что он должен, обязан сделать? Поймут ли его мальчишки? Пойдет ли это им на пользу? Ребята видели, что сержант хочет сказать что-то, и ждали. «Поймут! – решил Кульбеда.- Не дураки, не тупицы бесчувственные!»

– Вы на меня обиду не держите!-вздохнул он. – Поступаю как умею. Стараюсь по справедливости. . . Магазин-то, насколько я помню, за флажками. . .