Третий Шанс

Он вытащил из кармана свой зап-флекс, развернул, зафиксировал форму и, сделав несколько движений, открыл стих, прокашлялся. Обвёл аудиторию взглядом.

– Твои глаза на звёзды не похожи, – начал он.

Вторую строчку заглушил хохот дедушки Кеши, остальные лишь улыбались, кто вежливо, кто несдержанно.

– Коля, – выдавил сквозь смех профессор, – кто был источником твоего вдохновения? Шекспир или «Би Два»?

– Не перебивай старших, дедушка Кеша, – спокойно проговорил Коля и продолжил:

Твои глаза на звёзды не похожи,

Но звёзды затмевает отблеск их,

И грацией наполнены все жесты,

И всех милей улыбка уст твоих.

И каждый раз, когда тебя я вижу,

Я понимаю, что тебя прекрасней нет.

И как же мало мне для счастья нужно -

– Всего лишь пачка сигарет! – Милена не выдержала и прыснула в кулачок, и вслед за ней рассмеялись остальные.

– Твоих окошек тёплый свет, – игнорируя хохот, спокойно закончил Коля. – Раз такие умные, сами и рихтуйте дальше. А ты, Ли Сы…

Но аудитория уже жарко аплодировала, а у Ли Сы опять покраснели уши. Сквозь смех и аплодисменты лишь сидящие рядом с Матвеем Юрьевичем Сканер и Иннокентий Аристархович расслышали тихое: «Какой бойкий мальчик!»

После обеда Матвей Юрьевич предложил Коле прогуляться вдвоём.

– Знаешь, зачем я прилетел сюда? – напрямик спросил помощник президента.

– Не знаю, – так же прямо ответил Коля. – Но раз вы меня спрашиваете…

– Мой старый друг Кеша Филатов попросил меня помочь оформить тебе документы, – перебил Матвей Юрьевич. – Чтобы ты стал полноценным гражданином нашего государства.

Коля опешил. Как он ждал этого момента! И боялся, что он никогда не наступит. Боялся мечтать.

– Не обещаю, что это легко решаемо, – тут же добавил Матвей Юрьевич, – но я посмотрю, что можно сделать. Прежде всего, конечно, с юристами надо будет посоветоваться… Ты сам-то что делать собираешься, если так сложится, что документы оформим? А то, может, и не надо…

– Документы надо! – тут же выпалил Коля. – То есть, я был бы очень признателен, – последние слова прозвучали особенно искренне, от сердца. – А чем заняться… Хороший вопрос. Думал, конечно, об этом. Сами понимаете, как сложно…

– Ну, социальный минимум-то у тебя будет, – констатировал помощник президента. – Хотя, – он сделал неопределённый жест в сторону дома, у которого Милена о чём-то оживлённо беседовала с офицерами, – с такой мотивацией…

– Да у меня… Ой, простите, перебил… У меня мотивация всплеском романтических чувств не ограничивается, если вы об этом. Знаете… Выпал шанс прожить ещё одну жизнь. Простите за пафос, но, поверьте, это искренне – хочется прожить эту новую жизнь достойно. Если честно – конечно, страшно… Я ведь и вправду ничего не умею из того, что нынче требуется. Думал, может, обществу ретро-автомобилей механик нужен, но посмотрел по телеку про них – там такие крутышки работают, мне за ними никак. Лошади, там, яхты всякие, ну, что в наше время было – так я и тогда этого не умел… Правда, страшно остаться на социальном минимуме. Только, – вдруг спохватился Коля, – пожалуйста, Милене не говорите. Мы же ведь придумаем что-нибудь с дедушкой Кешей и полковником! Наверное… – Коля совсем замялся.

Они проговорили ещё полчаса, потом ещё общались все вместе, а потом Матвей Юрьевич и Иннокентий Аристархович улетели – один на истребителе, другой на своём тёмно-синем пинге. Вслед за ними уехал и Ли Сы. Убедился, что стихотворение скопировано, ещё раз уточнил, что он его может использовать, десять раз поблагодарил и отбыл.

И уже пора было спать, но не спалось. Коля вышел на балкон, закурил сигарету. За дверью в коридоре скрипнула половица, и через секунду в комнату скользнула Милена.

– Я видела, что ты куришь, поэтому без стука, – сообщила она. – Что с тобой сегодня? Тебе Калинкин что-то сказал?

Коля хотел было отмахнуться, раньше бы так и сделал, но сейчас не стал. Всё-таки он изменился. Пугало только то, что он не был уверен, в правильную ли сторону меняется. Этому ощущению ребёнка, с которым нянчатся, раньше бы порадовался, ещё бы и большего потребовал! А сейчас… Рядом была любимая девушка, и она же по совместительству самый близкий друг… И слабость проявить уже было как-то не в тему. Как же оно всё вот так-то, а!

– Мне страшно, Мил. Матвей Юрьевич сказал, что с документами для меня может получиться. Да ты знаешь… Ну вот, и страшно, что…

– Что получится? – спросила Милена без капли иронии.

– Да, – ответил он просто. – Что я буду делать? Я не смогу найти работу. Опять не смогу прожить, как надо… Не смогу тебе предложить…

Милена понимающе закивала.

– Конечно! Ничего не напоминает? «Мне не дали возможность, а то бы я многого добился».

– То же самое, – согласился Коля, – как тогда. Я тогда не знал, что делать, и сейчас не знаю…