Третий. Текущая вода

Бледно-голубое полуденное небо, а в нем медленно танцевало одно-разъединственное ватное облачко. Прямо над моей головой, так что не надо ее и поворачивать. К тому же она тоже как ватная и, наверное, не очень-то послушается… Бровь и скула у меня чем-то залеплены.

О чем там разговаривают эти противные чайки? Врешь, это не чайки, это люди разговаривают, где-то тут, совсем рядом.

Я скосил глаза и увидел Зою. Она сидела на траве.

Я лежал недалеко от того самого сарая… А разговаривают Карина и кто-то незнакомый.

Я протянул руку и положил ее на Зоины колени. Она вздрогнула, придвинулась ближе и склонилась надо мной. Вот очень близко милые синие глаза, подумал я. Это Зоя.

— Потерпи… Все уже позади, милый… А тебя вертолетом отправят в больницу, в Оссору.

— К черту, — сказал я. — Я сейчас вот полежу немножко, потом встану и побегу. Тоже мне, нашли больного: на скуле шишка.

— У тебя было сотрясение мозга…

— В первый раз, что ли?..

— Не волнуйся, Фалеев, — сказала Зоя мне в ухо. — Подумаешь, полечат тебя немножко.

— Все равно не хочу, — сказал я.

Зоя еще ниже склонилась к моему лицу.

— У тебя, наверное, из шишки на скуле выросла агрессивность, — сказала Зоя и улыбнулась.

Я притих. Черт возьми, а если я и вправду немножко того… Хорошо же я должен выглядеть…

— Ладно, — тихо сказал я в Зоино ухо. — Я пока подожду вставать. Осмотрюсь, освоюсь… тогда уж.

Нужно подождать, осмотреться. Если мне кажется, что чайки разговаривают, то нужно, конечно, подождать. Что там было, в сарае?.. Кажется, меня били по голове треснувшей бензиновой бочкой. Вот такие дела.

О чем это говорят Карина и человек с незнакомым голосом? Я повернул ватную голову и поверх травы увидел поникшие лопасти МИ-8, каких-то людей в милицейской форме и в зеленых штормовках. Из сарая вышли Коленька и Вася. Карина разговаривала с милиционером в погонах старшего лейтенанта, который писал в блокноте. Тут же, рядом с ними, стоял и Витя-пастух, и вел он себя довольно прилично: не кричал, не махал руками и никого не называл гадом. Сколько людей, подумал я, и все ведут себя прилично. А уж на Витю-то это совсем не похоже.

— Что за чушь, — сказала Карина. — Почему он сумел держать коряка в кулаке?

— Мы Маркела Атувье знаем, — сказал старший лейтенант. — За ним есть грехи, а один очень серьезный.

— И Жора об этом знал и шантажировал Маркела и вынуждал его идти на поводу, так надо понимать?

— Только откуда бы он мог узнать? Вы же сами говорили, Карина Александровна, что они знакомы едва ли две недели, да и познакомились уже здесь, на острове.

— Кое-что он мог случайно узнать еще в прошлом году. А этим летом, перед самым отлетом сюда, он все водился в Оссоре с каким-то коряком из госпромхоза. Конечно, пили, и, конечно, тот тоже кое-что знал и мог сболтнуть.

— Все может быть. За Атувье нам, конечно, придется взяться. Найти его нужно в первую очередь, а потом… Придется ему отвечать и за икру, и за пушнину, которую он сплавлял налево. А главное, золото… Кто-то научил его мыть золото, или сам научился у геологов. Самодельный старатель… Нашел тут еще самородочек с ноготь величиной: дошли слухи до Оссоры.

Я повернул голову. Кажется, я все отлично понимаю. Да и голова уже не такая мягкая…

— Где Маркел, Зоя? — спросил я.

— Его здесь не было, милый. Когда мы сели и нашли вас в сарае, у Жоры была разбита голова, и вы оба были без сознания. И больше там никого не было. Правда, когда вертолет садился, Васе показалось, что за сараем кто-то прячется. Может, это и был Маркел. После искали в других сараях, вокруг них, но никого не нашли.

Он сумеет уйти, подумал я. Ему тут каждый куст знаком, каждый овражек. Мог спрятаться, затаиться; потом, когда внимание было чем-нибудь отвлечено, просто взял да канул. Никто его, конечно, особенно искать не будет. Попробуй его найди… А он станет жить в землянках и прятаться, когда мимо пролетит вертолет или покажутся незнакомые люди, что в тех местах довольно редкое явление, особенно зимой.

Маркел мог десять раз всадить в меня пулю, когда я дрался с Жорой, еще подумал я. Как он его ни боялся, а все-таки в последнюю секунду выручил меня… Значит, я не ошибся в своем ощущении тогда, когда стоял спиной к нему.

— Нужно еще расспросить этого молодого человека, — сказал старший лейтенант. — Судя по всему, он много знает и расскажет, что именно произошло здесь, в сарае, и прежде. Ваш Жора — интересная птица, Карина Александровна. Хорошо, что этот парень вовремя поставил последнюю точку…

— Где Жора? — спросил я.

— Он лежит в вертолете и еще не приходил в себя. Шок…

Зоя прикрыла ладонью глаза и вздохнула.

— Ничего, Зоенька, — сказал я. — Ты сама сказала, что все уже позади.

Она обняла мою голову и прижалась лицом. Сильно пахли ее волосы.

— Да, милый…

— Карина Александровна… — сказал я. — Имя какое-то итальянское.

— Она очень переживала за тебя, все торопила летчика и этого старшего лейтенанта.

— Все правильно, раз торопила… Это шумит вода, Зоя, или мне только кажется?

— Это шумит вода, — ответила Зоя. — Начался прилив, и вода из пролива идет в узкое горло лагуны. Как ты себя чувствуешь, милый?