Читаем Третий. Текущая вода полностью

Я шел как можно ближе к берегу, пытаясь заметить то, чего не заметишь издали. В некоторых местах были видны следы сапог на песке отлива. Я попытался приблизиться к берегу вплотную, и стало ясно, что это шел Жора. Маркеловых следов не было видно, потому что он вышел раньше и двигался выше теперешнего уровня воды.

Звук работающего мотора слышен в тишине очень далеко, подумал я. Да еще тучи этих чаек и крачек. В воздухе стоял оглушительный гвалт. Они трепыхались надо мной, истошно вскрикивая, и разлетались прочь.

Я причалил у большого дома с маленькими строениями вокруг. Раньше здесь была флотская метеослужба.

Я заглянул внутрь большого здания, походил вокруг него, поискал в сараюшках.

Ничего.

Крачки еще хуже чаек, подумал я. Они тихо летят над тобой, потом, как только ты зазеваешься, по очереди пикируют на твою голову, в метре от твоих ушей пронзительно взвизгивают и улетают. Я попробовал отогнать их голышами. Они улетели, потом вернулись и опять начали выжидать, когда я зазеваюсь.

Я отчалил, завел мотор, пошел вдоль берега.

Вот опять следы. На этот раз идут двое.

Неужели опоздал?

Нужно было сразу пройти на лодке за здание метеослужбы и посмотреть, есть ли следы. Тогда я не потерял бы десять минут на осмотр, а сразу двинулся дальше.

У самого горла лагуны на выступе берега показались сараи.

Стоп.

Следы с отлива выходят наверх, к сараям.

Я причалил, вытащил насколько смог лодку на песок. Швартовый конец придавил булыжником.

Винтовка лежала на полке вдоль борта. Я вытащил ее, повесил на плечо. Закурил.

Вход в первый сарай не имел двери. Окна были высажены, крыша в дырах.

Я перешагнул порог. Сразу же за полусгнившей перегородкой увидел их обоих.

Я остановился метрах в пяти от них, у трухлявого столба опоры. На столб одним концом опиралась потолочная балка улежала на его торце только краешком.

Жора спокойно сидел на ящике и смотрел сквозь выбитое окно наружу, а Маркел, понурившись, стоял в простенке между тем окном, в которое смотрел Жора, и другим, рядом. Винтовка стояла между его ног.

12

— Да у тебя пушка… — сказал Жора. — И ты пришел кого-то убивать, Валя.

— Маркел, — сказал я, — отойди от него и стань сзади меня.

— Хо, — сказал Жора, — опять ты спешишь куда-нибудь?

Жора встал. Руки в карманах, взгляд где-то снаружи, за окном.

— Я же тебя просил, Валя. Почему ты не хочешь слушаться старших?

Он повернулся и сделал ко мне несколько шагов. Я сдернул с плеча ремень мелкашки и взял ее двумя руками.

— А ты даже умеешь ее держать, салага.

Жора остановился на расстоянии полутора метров от меня и с любопытством посмотрел на винтовку, не вынимая рук из карманов штормовки.

— Чё балуешься, — сказал он строго. — Это ведь огнестрельное оружие.

Мне оставалось только сдернуть предохранитель и оттянуть боек затвора. Я поднял винтовку.

— Стой, где стоишь, Жора.

— А ты будешь стрелять? — спросил он. — И убьешь меня?

— Я не шучу, Жора.

— Или, может, ты не меня, а моего друга Маркела хочешь убить? Я прошу тебя, Валя… не надо.

Что здесь происходит, подумал я. Почему Маркел никак не отзывается на происходящее и почему у Жоры усталое и равнодушное лицо? О чем это Жора сейчас думает, склонив голову к плечу и рассматривая меня спокойными, безразличными глазами?

— Я не люблю тебя, Валя. За чё ты хочешь меня убить?

Жора склонил голову на другое плечо, как это делает петух, высматривая в земле зернышко. Он даже сделал шаг в сторону, так он старался. Когда он сделал этот шаг, я увидел Маркела, которого до этого загораживал. Тот стоял в простенке темной тенью, лицо неразличимо, только контур туловища между двух ярких окон.

Я сдернул предохранитель и оттянул щелкнувший боек.

— Жора…

Тогда Жора сделал еще один шаг в сторону и сказал через плечо:

— Ты все усек, Маркел, а? Знаешь, чё делать. Только ты тоже не шути, ладно?

Я увидел, как Маркел отделился от стены и поднял свою винтовку. Его фигура попала в столб света из окна, и остальное я видел очень четко. Темная рука скользнула по ложу, сняла предохранитель. Ствол поднялся на уровень лица, и я ясно различил дырочку на торце и медный отполированный болтик вместо мушки… Желтые, дикие глаза смотрели поверх ствола на меня…

— Атувье, — крикнул я, — ты с ума сошел!..

— Не-е, — сказал Жора, — он просто исправляется. Второй раз он не промахнется, Валя.

Жора спокойно и пристально следил за мной, будто запоминая. Склоненная на плечо голова, блестящие глаза, серое лицо…

— Помнишь, я тебе сказал: бойся меня?

И тут я почувствовал, как сильно устал. Мне захотелось сесть и прислониться спиной к трухлявому столбу… Так и не успел поесть горячего, подумал я. А как сильно и хорошо пахло дома у Вити-пастуха… Маша сварила щи из свежих овощей… Со сметаной. О чем только думают люди, Фалеев… О щах из свежих овощей со сметаной.

Где сейчас мой друг?

Что, Зоя еще спит в палатке и волосы рассыпаны по телогрейке?

Жора вытащил руки из карманов и одним сильным движением выхватил у меня винтовку.

Не спи… Еще не поздно.

Жора открыл затвор. Если его открыть резко, то патрончик остается в стволе, такая особенность у этой мелкашки. Жора ковырнул ногтем шляпку патрончика.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Точка опоры
Точка опоры

В книгу включены четвертая часть известной тетралогия М. С. Шагинян «Семья Ульяновых» — «Четыре урока у Ленина» и роман в двух книгах А. Л. Коптелова «Точка опоры» — выдающиеся произведения советской литературы, посвященные жизни и деятельности В. И. Ленина.Два наших современника, два советских писателя - Мариэтта Шагинян и Афанасий Коптелов,- выходцы из разных слоев общества, люди с различным трудовым и житейским опытом, пройдя большой и сложный путь идейно-эстетических исканий, обратились, каждый по-своему, к ленинской теме, посвятив ей свои основные книги. Эта тема, говорила М.Шагинян, "для того, кто однажды прикоснулся к ней, уже не уходит из нашей творческой работы, она становится как бы темой жизни". Замысел создания произведений о Ленине был продиктован для обоих художников самой действительностью. Вокруг шли уже невиданно новые, невиданно сложные социальные процессы. И на решающих рубежах истории открывалась современникам сила, ясность революционной мысли В.И.Ленина, энергия его созидательной деятельности.Афанасий Коптелов - автор нескольких романов, посвященных жизни и деятельности В.И.Ленина. Пафос романа "Точка опоры" - в изображении страстной, непримиримой борьбы Владимира Ильича Ленина за создание марксистской партии в России. Писатель с подлинно исследовательской глубиной изучил события, факты, письма, документы, связанные с биографией В.И.Ленина, его революционной деятельностью, и создал яркий образ великого вождя революции, продолжателя учения К.Маркса в новых исторических условиях. В романе убедительно и ярко показаны не только организующая роль В.И.Ленина в подготовке издания "Искры", не только его неустанные заботы о связи редакции с русским рабочим движением, но и работа Владимира Ильича над статьями для "Искры", над проектом Программы партии, над книгой "Что делать?".

Афанасий Лазаревич Коптелов , Виль Владимирович Липатов , Дмитрий Громов , Иван Чебан , Кэти Тайерс , Рустам Карапетьян

Фантастика / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Cтихи, поэзия / Проза
Рассказы советских писателей
Рассказы советских писателей

Существует ли такое самобытное художественное явление — рассказ 70-х годов? Есть ли в нем новое качество, отличающее его от предшественников, скажем, от отмеченного резким своеобразием рассказа 50-х годов? Не предваряя ответов на эти вопросы, — надеюсь, что в какой-то мере ответит на них настоящий сборник, — несколько слов об особенностях этого издания.Оно составлено из произведений, опубликованных, за малым исключением, в 70-е годы, и, таким образом, перед читателем — новые страницы нашей многонациональной новеллистики.В сборнике представлены все крупные братские литературы и литературы многих автономий — одним или несколькими рассказами. Наряду с произведениями старших писательских поколений здесь публикуются рассказы молодежи, сравнительно недавно вступившей на литературное поприще.

Богдан Иванович Сушинский , Владимир Алексеевич Солоухин , Михась Леонтьевич Стрельцов , Федор Уяр , Юрий Валентинович Трифонов

Проза / Советская классическая проза