Третий уровень

Я обосновывал, я объяснял, я искал способ убедить себя совершить то, что желал совершить, и так прошло около получаса. Полагаю, я смотрел в темноте на диван, или на пол, или на сигарету в руке, или на что-то еще. В общем, я случайно поднял глаза – и увидел четкий силуэт человека на фоне окна: он стоял спиной ко мне и глядел на улицу.

Я сразу подумал о воре или грабителе, но в ту же секунду понял, что ошибся. Об этом говорили его поза и поведение – он просто стоял не шевелясь и смотрел в окно. То есть, разумеется, он немного шевелился – переносил вес с ноги на ногу, слегка поворачивал голову. Но вел себя как человек, посреди ночи застигнутый какой-то проблемой.

Потом он повернулся ко мне, на мгновение свет фонаря озарил сбоку лицо, и я смог его разглядеть. Это было лицо человека лет шестидесяти – круглое, пухлое, ничем не примечательное. Лысоватый, в очках, глаза за стеклами задумчиво расширены; в бледном, резком свете фонаря я увидел, что на нем халат, и догадался, что это не грабитель. Догадался, что это призрак.

«Как ты догадался? – спрашивают некоторые из моих друзей-умников. – Он что, был прозрачным, бла-бла-бла?» Нет, не был. «А как насчет белой простыни с дырами для глаз?» – интересуются особи с редким, выдающимся чувством юмора. Нет, фигура в призрачном свете выглядела обычной, безобидной и реальной. Но я знал, что это не так. Просто знал.

«Что ты почувствовал?» – спрашивают некоторые, с трудом сдерживая смех. Я испугался. Человек рассеянно отвернулся от окна и зашагал к коридору, ведущему в спальню и ванную, а я почувствовал, как тысячи отдельных крошечных фолликулов на моей голове ощетиниваются волосками. Призрак сделал странную вещь. На пути от окна до коридора ничего нет, однако он шагнул в сторону, словно огибая некий предмет мебели, которого здесь больше не было.

У меня по хребту внезапно побежали мурашки. Я ужасно испугался и не люблю это вспоминать. Но не встревожился. Я не ощущал угрозы по отношению к Луизе или ко мне. Мне показалось – нет, я был уверен, – что для него меня не существовало, точно так же, как существовал тот невидимый предмет. И когда он свернул в коридор и скрылся из виду, я знал, что он не пошел в спальню, где лежала Луиза, или в ванную, или куда-либо еще. Я знал, что он вернулся в те время и место, откуда явился на несколько мгновений.

Наша квартирка небольшая, места в кладовке едва хватит для внушительного мышиного семейства. За несколько минут я обыскал все закоулки, где мог спрятаться этот человек, и, как я и думал, он исчез. Призрак, да? Пухлое немолодое привидение в потрепанном старом халате – и ни стона, ни писка.

Знаете, что пришло мне в голову позже, когда я лежал в постели, гадая, смогу ли снова заснуть? Это свидетельствует лишь о том, какие глупые мысли посещают людей в темноте, особенно после встречи с призраком. Он был похож на человека, который сражается со своей совестью, и внезапно я подумал, не был ли это призрак меня самого, полжизни спустя, по-прежнему терзаемого чувством вины, по-прежнему пытающегося уговорить себя совершить поступок, которого совершать не следует. Мои волосы редеют на макушке – полагаю, рано или поздно я облысею. А если добавить очки без оправы, сорок фунтов и тридцать лет… я немного испугался и, лежа в темноте, решил, что на следующее утро не дам Тэду Хеймсу сделать шаг, который сможет принести мне его должность.

За завтраком я не смог заставить себя сообщить Луизе о моем решении или о случившемся – при свете дня это выглядело совсем глупо. Однако Луиза говорила – про сироп от кашля и планы продаж, продвижение по службе и улучшение финансового благосостояния, а также про новую квартиру, и ее глаза были цепкими, рассудительными, расчетливыми. Я что-то уныло мямлил в ответ. Потом надел хомбург и отправился на работу, выглядя преуспевающим молодым администратором и желая умереть.

Как только я пришел в офис, Тэд ворвался в мой кабинет и уселся на край стола, отодвинув бумаги, – удивительно неприятный и весьма характерный для него поступок. Разумеется, он принялся вещать о своем великом плане по продажам сиропа от кашля; план этот был простым, незамысловатым, недорогим и должен был понравиться начальству – я это знал. Само собой, он завернул его в яркую обертку, но в сущности идея заключалась в распространении маленьких бутылочек-пробников во время прибыльного, оживленного сезона пневмонии. Он рассчитал издержки и собирался представить свой план, но хотел выяснить, согласен ли я с ним.