Третий уровень

В ту ночь среди самых старых конвертов первого дня я отыскал один, которого там не должно было быть. Но он был. Кто-то отправил его моему деду на адрес в Гейлсберге. И случилось это 18 июля 1894 года – согласно почтовому штемпелю, – однако я совершенно не помню этот конверт. На нем шестицентовая марка, тускло-коричневая, с портретом президента Гарфилда. Очевидно, обнаружив конверт в почте, дед сразу поместил его в коллекцию, где тот и пролежал все это время – пока я не нашел его и не вскрыл.

Лист бумаги внутри не был пустым. На нем было написано:

941 Уиллард-стрит

Гейлсберг, Иллинойс

18 июля 1894 г.

Чарли!

Сперва я хотел, чтобы ты был прав. Затем поверил, что ты прав. И, Чарли, так оно и есть: я нашел третий уровень! Я провел здесь две недели, и прямо сейчас, дальше по улице, в «Дэлиз», кто-то играет на пианино, а на переднем крыльце поют «Домой я Нэлли провожал». И меня пригласили на лимонад. Возвращайтесь, Чарли и Луиза. Не сдавайтесь, пока не отыщете третий уровень! Поверьте мне, оно того стоит!

Подпись гласила: «Сэм».

В магазине для филателистов и нумизматов, куда я часто захожу, я узнал, что Сэм купил старых денег на восемьсот долларов. Этого должно хватить на собственное дело: он всегда говорил, что хотел бы торговать кормами и зерном, а старая профессия ему определенно больше не понадобится. Только не в Гейлсберге, штат Иллинойс, в 1894 году. Кем он был? Ну конечно, моим психиатром.

В делах людей прилив есть и отлив…

Хочу сказать одну вещь, которая не дает мне покоя: если бы моя история была другой – например, если бы я встретил в своей квартире синюю лошадь, дикую антилопу или трехпалого ленивца, – в конце концов люди, которые меня знают, поверили бы мне, когда поняли бы, что я не шучу, ведь я не любитель бессмысленных розыгрышей. И не патологический лжец.

Я нормальный, я среднестатистический, я даже выгляжу как большинство людей. Я здоров телом, пусть и не духом; я женат, мне двадцать восемь лет, и я не «воображаю» и не «представляю» себе то, чего нет на самом деле, – хотя некоторые предложили именно это невыносимое объяснение. Признаюсь, не реже раза в неделю я воображаю себя президентом «МакКриди-энд-Клуэтт», крупной компании, производящей леденцы и сироп от кашля, а однажды мне даже приснилось, что так оно и есть. Но уж поверьте, я не усаживаюсь в президентское кресло и не начинаю раздавать указания. По крайней мере, днем я отлично помню, что на самом деле являюсь помощником менеджера по продажам, и без труда различаю мечты и реальность.

Вот что я пытаюсь до вас донести: если я скажу, что увидел призрака, мои знакомые это запомнят. Пусть кто-то усмехнется: сам знаю, звучит глупо. В современном семнадцатиэтажном многоквартирном доме на Восточной шестьдесят восьмой улице города Нью-Йорка я увидел пухлое привидение средних лет в очках без оправы. Так что усмехайтесь, если хотите, но хотя бы выслушайте мои показания, прежде чем разражаться хохотом.

Я увидел призрака в собственной гостиной, один, между тремя и четырьмя часами утра, а сидел я там, маясь бессонницей, по весьма простой причине: я нервничал. Наши леденцы отлично расходятся, чего не скажешь о сиропе от кашля. Он продается машинами, а компания предпочла бы измерять продажи поездами – большими, длинными составами с двумя локомотивами. Эта проблема была не столько моя, сколько Тэда Хеймса, менеджера по продажам. Однако в сложившейся ситуации я видел шанс, грубо говоря, столкнуть его с пьедестала, а потому нервничал – на работе, дома, в кино, целуя Луизу при встрече, на прощание и по прочим поводам. А также во сне и наяву.

В эту конкретную ночь мы с моей совестью проснулись около трех часов утра, готовые к борьбе. Я не хотел тревожить Луизу, а потому взял запасное одеяло и устроился на диванчике в гостиной. Я не спал – хочу еще раз это подчеркнуть. Я думал над своей проблемой, и сна у меня не было ни в одном глазу. Улица за окном словно вымерла, машины проезжали редко, а когда мимо прошел пешеход, я отчетливо услышал его шаги тремя этажами ниже. В комнате царила темнота, лишь окна были подсвечены уличным фонарем, и ничто не отвлекало меня от битвы амбиций с совестью. Я напомнил себе о впечатляющем наборе мерзопакостных качеств, которыми обладал Тэд Хеймс; вряд ли можно было найти более достойную жертву. Кроме того, я же не собирался вонзать нож ему в спину.