Треугольный человек

Когда специфическую работу того или иного из пяти органов ощущений исполняют другие структуры организма, под экстрасенсорикой следует понимать извращенную деятельность сенсорного аппарата психофизиологического отражения. Например, человек различает цветовую гамму с помощью терморецепторов (кожное зрение) или улавливает перепады атмосферного давления, магнитного поля с помощью болевых интерорецепторов суставов, сосудов (метеопатия). Информационную работу эмоций и чувств мы ощущаем изменениями сердечной деятельности. В этом плане каждый из нас обладает экстрасенсорным отражением (недаром душу помещали в сердце).

Таким образом, человек в силу врожденных задатков или болезней, в силу объединения анализаторов в эволюции или с помощью обучения по специальной методике может не только расширять границы, тренировать специфические функции органов ощущений и движений, но и использовать их в необычной для них работе. Например, в экспериментах телекинеза, проводимых академиком Ю. Кобзаревым с испытуемой Н. Кулагиной, зафиксировано выделение из ее рук ультразвука, «выстреливание» натриевых и калиевых солей.

Наконец, всю интегративную деятельность бессознательных психических процессов, о которой мы еще так мало знаем, можно рассматривать как невидимую часть айсберга парапсихологических способностей, связанных с энергоинформационными процессами. В этом смысле привычные нам зрительные мыслеобразы всего лишь ближайший фокус ясновидения и телепатической способности мозга.

Часть II Девятый вал сверхсознания

Ф. С. Кондрашову посвящается

Согласно правилам черной магии, джинну не положено иметь душу — он функционер, исполнитель чужой воли. Вместе с тем, существо живое — сгусток энергии, — джинн наделен потребностью действовать. Заключенный в сосуд, как в тюрьму, он начинает испытывать все возрастающее давление этой потребности. Однако узник замурован намертво. И тогда происходит чудо: нет у джинна тела, чтобы болело, а больно. И от великой этой боли падает искра в недеятельную силу, разгорается гнев. Клянется джинн отомстить, убить первого, кто распечатает сосуд. В муках зарождается самостоятельное стремление, рождается мотив.

Время — лекарь, свыкнешься и с болью, но порожденную, выстраданную душу уже не выключить из работы. Работает полюс антиидеала, мрачный полюс души, на котором скапливается все, что принесло с собой боль. Разве можно живому постоянно быть в аду? Разве во тьме склепа, где уже вспыхнула раз искра, нет света? А бегущая прочь от антиидеала память, насыщенная голубизной неба, прозрачным воздухом, ветром полета? Чем сильнее жжет ад, тем более страстны картины желаемого рая.

И происходит второе чудо. Действием времени, работой души отщепляется какая-то молекула от гнева, и возникает любовь. Клянется джинн в благодарной преданности тому, кто первым освободит его из заточения. Жгучими буквами загорается на противоположном полюсе слово ИДЕАЛ.

Опасно жить на полюсах, но нет жизни и без них. Между полюсами «плюс» и «минус», как в магнитном поле, возникает напряжение — сокровенная жизнь психики, — возникают противоположно направленные мотивы: чувства симпатии и антипатии, равнозначные смыслу жизни ценности, воля избегания отрицательного полюса и достижения положительного.

Во впадине, в расщелине произошедшей раздвоенности между берегами любви и ненависти, добра и зла, страсти и страдания, надежды и отчаяния, веры и проклятья штормит океан души — эмоциональная стихия психики, породившая феномен человека не смиряющегося, — океан, выплеснувший на землю его историю.

Есть существа без эмоций — им достаточно ощущений, достаточно (для ориентации в мире) органов чувств и инстинктов. Такова, например, эволюционная ветвь насекомых, в своем роде доведенная до совершенства. Возникновение эмоционального мозга — прорыв в эволюции животного царства, выход из замкнутого круга запрограммированности. Появляется видовой темперамент: трусливые кролики, в кровеносные сосуды которых втекают ручейки адреналина, норадреналиновые гневливые львы… Эмоции — усилители возбуждения, необходимого для достижения убегающей добычи и избегания преследующей опасности. Они позволяют черпать силы из резервов организма. И гормоны здесь играют лишь вспомогательную роль, а центральную — психология прижизненно складывающихся отношений, отныне начинающая регулировать видовое и индивидуальное поведение.