Тревожное эхо пустыни

– Да? Как жаль. Не хотелось писать жалобу в Конституционный суд на ваше отделение. Но, видимо, придется.

– Не надо! – воскликнул Артур. – Я похожу еще с трекером. Только могу я попросить увеличить радиус хотя бы до километра?

– Можно и побольше, – буркнул Пинжиев.

Через полчаса Артур сидел на лавке возле здания Следственного комитета. Ему можно было передвигаться почти по всему городу. Трекер оставили скорее для того, чтобы Пинжиев хоть чем-то удовлетворился. Войну проиграл, но один бой точно выиграл.

Артур купил себе квасу. Холодного, ядреного. Он обжигал горло, щекотал пузырьками нос. Артур чихнул.

– Будь здоров! – Это сказал отец. Он подъехал к отделению только что.

– Пап, ты не знаешь, от кого родила Дашка?

– Нет. Откуда?

– Но ее пацан нашей породы.

– Знаю.

– И как ты это прокомментируешь?

– Мне нужно тебе кое-что сказать. – Ованес сел рядом с сыном. Близко, бедром к бедру. – Когда я был молод, то позволял себе разные вольности. Мог, например, встречаться с двумя девушками одновременно.

– В результате чего?..

– От меня забеременела не только твоя мама, но и… – Он набрал побольше воздуха в широкие ноздри и выдохнул: – Мать Дарьи. Но я не знал об этом, она не сказала никому. Я женился, она тоже замуж собиралась. И парень у нее был хороший.

– Что ж она от такого хорошего загуляла?

– Я не спрашивал. Да мы и не разговаривали особо. Между нами такая страсть бушевала…

– Папа, избавь меня, пожалуйста, от этих подробностей!

– Да, извини. В общем, мы перестали встречаться. Она вышла замуж, родила. Секрет при себе оставила. А я, когда узнал о результатах экспертизы, к ней поехал. Мы поговорили. И она мне призналась.

– Это получается, я с сестрой спал? – ошалело протянул Артур. – Какой ужас…

– Ты не знал. И Даша тоже. А когда сына родила и он чуть подрос, стала недоумевать, почему он так на тебя похож. И не только кудряшками, он вообще наша порода, я видел мальчика. Дашка подумала, что ошиблась с подсчетами срока. Когда вы расстались, у нее пришли месячные. Через пару недель она закрутила короткий роман с курортником. Залетела. Решила рожать для себя.

– Она приехала в Сочи, чтобы выяснить, не я ли отец?

– Да. При беременности тоже выделения бывают, что, если она уже была в положении, когда с курортником кувыркалась? Начала тебя разыскивать. Психовала, что ты не отвечаешь. Ездила в клуб, да ее погнали. Еще и пригрозили полицией. Тогда мать ей и открыла тайну.

– Но Дашка психовать не перестала.

– Она наполовину Мурадян, что ты хочешь? Горячая кровь играла. Девочка хотела с тобой, как с братом, повидаться. Считала, ты имел право знать.

– Как жаль, что я не прослушал те сообщения.

– Ты все равно не стал бы с ней встречаться.

– Кто знает.

Он поднялся со скамейки. Швырнул в урну пустую банку. Пошел…

– Ты куда? – крикнул ему вслед отец.

– Мне надо все это переварить… В одиночестве.

– Возьми мою машину.

– Нет, я пройдусь.

И двинулся дальше. Но мысли в голове были не о Даше, ее убийстве, их общем отце. Артур с тех пор, как увидел у отделения Аду, думал только о ней.

Глава 5

Ей снилась пустыня…

Фатима брела по ней, увязая босыми ногами в песке. Было жарко, но сумрачно. Барханы напоминали горы пепла, а небо – застывший дым. Хотелось пить. Горло горело от сухости. Чтобы промочить его, Фатима и брела. Она видела колодец, но сколько бы ни шагала вперед, не приближалась к нему ни на метр.

Поднялась песчаная буря. Она подхватила Фатиму, понесла. И вот уже колодец прямо под ней. Главное, выбраться из песчаного плена и прыгнуть вниз. В холодную воду. Нырнуть с головой, а потом напиться…

Она смогла освободиться. И рухнуть в колодец. Но в нем была не вода. А гниющие трупы. Она чувствовала смрад, слизь. Слышала, как под ее весом ломаются кости. Видела кровавые раны, оторванные конечности, вырванные с кожей волосы.

Никогда раньше Фатиме не снились такие кошмары!

Она еле-еле вынырнула из них. С тяжелой головой, вся в поту и с пересохшим горлом. Решила подремать после обеда, и так засосало, что не выберешься…

Передернувшись, Фатима встала с кресла (она даже не лежала, а сидела, откинувшись на спинку), дошла до умывальника и сначала попила. Плевать, что из-под крана. Ее организм и не такое принимал. Из луж лакала, как дикое животное, и в отличие от многих не заболела гепатитом.

Напившись, она умылась. Вытираться не стала, пусть вода освежает кожу.

Ей все еще было не по себе. Кошмары! С чего бы? В последние годы ей сны не снились вообще.

Фатима включила чайник. Надо заварить травяной. Пока вода грелась, она достала книгу. Сборник стихов Ахмед-хана Дури. Старинное издание. Редкое и дорогое. Чудом урвала его на интернет-аукционе. Боялась, что перебьют ее цену богачи из Средней Азии, но ей повезло.

Все стихи Фатима знала наизусть, но читать их с листа, сидя над книгой, это совсем другое ощущение. Она никогда не молилась, потому что не верила в бога, но этот сборник был для нее священным писанием. В нем и мудрость, и умиротворение, и чистота. Склоняясь над ним, она становилась птицей, взмывающей к небесам. А когда закрывала книгу, крылья опускались и она камнем падала вниз…